Бажов

В завершение попытаюсь открыть для вас ещё одно значение картины, для меня крайне важное! Да, «Каменный цветок» режиссёра Александра Птушко – яркий, неординарный творческий проект. И, как любой творческий проект, он заряжает и зовёт к творчеству, к новым победам. Именно поэтому «Каменный цветок» стал безусловным триггером всей бажовской темы, ведь именно после 1946 года то тут, то там стали появляться бажовские приметы. От Москвы до самых до окраин – везде был свой «Каменный цветок», буть то фонтан, пионерский лагерь или – о чудо! – невероятно модные духи. Сказами интересовались необычайно! Появились предприятия с названиями «Данило-мастер», «Серебряное копытце» и так далее. Бажовская тема с тех пор прочно обосновалась в художественной культуре Страны Советов, пришла на сцену, в музеи, на телевизионные экраны.

Историю одного шедевра расскажу чуть подробнее.

Итак, знакомьтесь – фонтан «Каменный цветок» на ВДНХ (год создания – 1954):

«На вершине центральной скульптурной композиции возник бутон раскрывающегося каменного цветка. Его лепестки украшают неповторяющиеся рисунки, выполненные из смальты самых различных оттенков и золотистой кантарели. Расположенные у основания цветка кристаллы своей формой и цветом подчёркивают его рукотворную красоту. Фонтан был очень любим жителями города и гостями столицы. И неудивительно – когда велись работы над проектом фонтана, творчество Бажова было чрезвычайно популярно»[389].

И вот спустя 70 лет мне, основателю музея бажовского наследия «Малахитовая шкатулка» на родине сказов, в Полевском, на электронную почту приходит письмо с одного из интернет-аукционов, где я предварительно оформил подписку на лоты с названиями «Бажов», «Каменный цветок», «Хозяйка Медной горы» и др. В письме – предложение купить трансформаторную табличку. Смотрю и не понимаю, что случилось – может быть, сбой? Причём тут трансформатор? Оказалось, что продаётся табличка с агрегата, верой и правдой служившего почти 70 лет культовому, любимому многими москвичами фонтану «Каменный цветок». Всё просто – в 2018 году на ВДНХ затеяли капитальный ремонт фонтана с естественной заменой всего оборудования, замена коснулась и трансформатора.

Я, конечно же, сразу вспомнил, как читал когда-то дневники Прокопия Добрынина, скульптора этого потрясающего фонтана. Чтобы ощутить всю прелесть документа, его недостаточно просто читать, нужно представить контекст. Вообразите: начало пятидесятых. Молодой архитектор Константин Топуридзе и такой же молодой, но уже матёрый, фронтовик Прокопий Добрынин получили задание государственной важности от самого Иосифа Сталина – устроить, как бы сейчас сказали, визуальный апгрейд Всесоюзной сельскохозяйственной выставки, создать такие фонтаны, после которых у советского человека, что называется, «снесло бы крышу» от ощущения гордости за мощь советского государства. Художники думали долго. На ум приходило то одно, то другое, но инсайда не было, а время катастрофически уплывало. Не оправдать надежд «отца народов» было немыслимо. Архитектор и скульптор до ночи задерживались на работе, но результата не было.

В один из таких дней Прокопий Иванович ушёл с работы уже за полночь. Придя домой, завалился на диван, сна не было, и чтобы хоть немного успокоится и отогнать мысли от фонтана-мучителя, он взял с полки первую попавшуюся книгу, начал читать… Вы догадались, конечно, – это была книга фантастически популярного в те годы мудрого сказочника Павла Петровича Бажова «Каменный цветок». В воображении скульптора засиял всеми цветами огромный яркий цветок. Живой, ослепительный. «Так это же он! – Вскричал Добрынин. – Наш фонтан!» Да, именно Каменный цветок. Раскрывающийся бутон – олицетворение жизни. Это природа, её богатство, неповторимая многообразная красота, сверкание минералов, сила жизни, всеобъемлющей, вечной.

Как он добежал от Трубниковского переулка, где жил, до улицы Горького, где жил его коллега архитектор, он и не помнил. «Вот знакомая дверь. С силой нажал я на кнопку звонка. Мгновенно щёлкнул замок – оказывается, Топуридзе даже не раздевался, хотя было уже три часа ночи: ему тоже никак не спалось. Прошли в комнату. Я сел на стул и спокойно, медленно рассказал, как увидел огромный каменный цветок в многоструйном сверкании фонтана.

– Ты с ума сошёл, Прокопий! – ужаснулась Рина Зелёная, жена Топуридзе, которую всполошил ночной звонок. – Вас засмеют. Это же хозяйственная выставка. А ты – цветок!..

Тишина. Только приглушённо тикали часы. Добрынин встал и медленно побрёл домой. Как-то добрался до постели и лёг. Но спать не пришлось. Разбудил звонок-колокол. В открытых дверях стояли Рина Зелёная и Константин Топуридзе.

– Ты ушел, а мы всё думали. Это и правда большая, настоящая тема. Будем работать, – с чувством обнял его Константин Тихонович»[390].