Бажов

Весь следующий день ходили по колхозу. Александр Порфирьевич с гордостью показывал своё большое хозяйство. Павел Петрович обо всём расспрашивал. Внимательно слушал. Когда пришли на строящуюся плотину, он и Тернов горячо обсуждали возможность разведения рыбы в пруду. Павел Петрович рассказывал, что где-то в подобных условиях попробовали разводить зеркального карпа – не получилось, оказалось, эта рыба довольно капризная и не везде приживается. Спрашивал, не стоит ли посоветоваться с кем-нибудь из знающих людей в Свердловске, чтобы ошибки не вышло.

На участке для нового посёлка посмотрели места, отведённые на строительство домов, больницы, школы, усадеб специалистов. Павел Петрович сказал:

– Вот был бы я агроном или электрик, поселились бы мы с тобой, Валянушка, здесь!

– Ну что вы, Павел Петрович, соскучились бы тут, у нас, – покачала головой Мария Гавриловна (жена Тернова. – А. Ф.).

– О чем? О толчее большого города? О времени, которое тратится на транспорт и пустопорожние разговоры? А что, в самом деле, тишина, воздух как мёд, возможность работать полная, а при желании да при наличии машины, радио, телефона – город рукой подать!»[130]

Путешествия за границы Урала у Бажова стали случаться довольно часто уже после выхода прославившей его «Малахитовой шкатулки». Конечно, в большинстве случаев пунктом назначения была Москва. Однако историк отечественной техники Виктор Васильевич Данилевский вспоминает, что наиболее дороги для Бажова были его «совместные маршруты» по родным местам писателя. Ездили и в Полевской – на Гумёшки, в Зюзельку, Косой Брод, неоднократно бывали в Нижнем Тагиле, на родине Мамина-Сибиряка в Висимо-Шайтанском заводе. И всюду были встречи. Вот как об этом вспоминает сам Данилевский:

«Совместных маршрутов у нас было много. Где только не пришлось нам побывать вместе!

Начались наши маршруты в 1942 году поездкой в родные места Павла Петровича. Побывали мы в Полевском, где он начал свой жизненный путь. Поднимались на Думную гору, у подножия которой стремительно течёт Полевая, на чьих берегах проходила юность писателя, овеянная его теплыми словами о дедушке Слышко – хранителе тайных сказов уральских рабочих. Взбирались мы на Азов-гopy, с которой так хорошо видны величавые просторы Среднего Урала, его горные цепи, бегущие грядами с холодного севера на далёкий юг.

Как-то особенно легко дышалось здесь, на шестисотметровой высоте. Веял ветер, необычайно лёгкий, неповторимый, о котором и понятия не имеет тот, кто не побывал на горных вершинах Урала.

Остановившись на отмеченной триангуляционным знаком самой высокой точке Азов-горы, творец бессмертных уральских сказов говорил о древней и новой славе Урала. И казалось, не с нами говорит, а со всем родным Уралом, со всей нашей необъятной страной.

Простой и скромный, в своей неизменной тёмно-синей куртке и лёгких сапогах, поглаживая бороду, Бажов стоял под жарким июльским солнцем на командной высоте древнего Каменного пояса, превращённого в мощный арсенал Страны Советов.

А там, внизу, виднелись огромные корпуса заводов, раскинувшиеся на обновлённой земле, дождавшейся того часа, о котором мечтал вещий человек Соликамский, говоривший:

„Будет и в нашей стороне такое времечко, когда ни купцов, ни царя даже званья не останется“.

Побывали мы тогда и на Гумёшках, где, по преданию, скрывалась Хозяйка Медной горы. Не забыли заглянуть на Зюзельку. А потом через Косой брод отправились в обратный путь. Посидели здесь у Чусовой, поглядели по пути на старательские шурфы. И везде видели созидательный труд советского человека, изумительным певцом которого был Бажов.

Много и других наших маршрутов навсегда сохранится в моей памяти. В их числе неоднократные поездки в Нижний Тагил, где когда-то творцы хрустального лака посрамили немца Двоефедю и где теперь новые люди – люди советские, далеко превзойдя сказочных богатырей, творили великие дела.

Побывали мы на знаменитой железорудной горе Высокой и на Красном камне, поглядели на берега, с которых начал свой легендарный путь в Сибирь Ермак с его мужественной дружиной.

Миновав Черноисточенский завод, съездили на Уральский главный хребет – в Висимо-Шайтанский завод, на родину Д. Н. Мамина-Сибиряка.

Везде Павел Петрович встречался и беседовал с сотнями людей. К нему приходили прославленные рабочие и мастера, инженеры и директора заводов.

Часто мы видели у себя в гостинице оживлённые лица ребят, пришедших, чтобы пригласить Бажова в свою школу. Постоянно приходили начинающие писатели. Очень много было встреч с партийными работниками, с которыми Павел Петрович особенно любил беседовать.

Для всех он находил доходчивое слово, всем охотно помогал, радуясь встречам с людьми, общению с народом.

После каждой такой поездки я возвращался всё более обогащенным и тем, что видел в чудесных уральских местах, и тем, что слышал от друга, хорошо знавшего Урал и его людей»[131].