Бажов

«…произведена проверка сохранности архитектурно-художественного памятника „Пизанская падающая башня“, находящегося в гор. Невьянске. В результате проверки выяснено следующее: Башня в настоящий момент не может быть посещаема экскурсиями, а также и отдельными лицами, интересующимися этим уникальным памятником, так как она находится на территории Невьянского машиностроительного завода, доступ на который может быть разрешён только по специальному назначению, связанному с заводом, и специальным лицам. Такое положение является следствием того, что в своё время никем не было учтено значение башни и тот интерес, который она вызывает как один из замечательных архитектурно-художественных памятников. В связи с этим в 1938 году возникал вопрос о сносе башни, но этому настроению был дан соответствующий отпор со стороны партийных и общественных организаций района. В настоящий момент, как это было заявлено секретарём парткома и директором Невьянского завода, подобная мысль ни у кого не возникает, и возникнуть не может. Таким образом, этот вопрос отпадает. Но учитывая особенности завода и интерес к башне со стороны трудящихся, как-то нужно решить вопрос о доступе к башне, так как сейчас этой возможности не представляется»[191].

Там же, в статье, говорится, что Бажов и ранее для привлечения внимания к судьбе Невьянской наклонной башни использовал визиты в Свердловск высоких московских гостей – писателей Серафимовича, Симонова и Михалкова, которых он специально возил в Невьянск и показывал им башню.

Версия Погодина стала настолько желанной, что и сейчас, спустя десятилетие, о ней с явным удовольствием рассказывают некоторые бажовознатцы, а реальные и потенциальные бажоволюбы этим сладким речам внимают. Уверяю вас, есть в среде популяризаторов-бажововедов и такое мнение: даже если того, что утверждал Погодин, на самом деле не было, кому-нибудь это стоило бы придумать. Но так думают не все. Как известно, историки – народ упрямый, некоторые из них, ознакомившись со сказочной версией, стали искать ей подтверждение. Такова природа исследователя: нет источника – нет доказательств, а в этом случае о невьянской спасительной эпопее можно говорить в каком угодно, но только не в научном ключе. Да, краеведы и музейщики исследовали исторические перекрёстки, разглядывали, не встречались ли там Бажов в статусе спасителя и Невьянская башня в ореоле чудесно спасённой. Увы, не встречались! Что касается автора версии, то Сергей Александрович уже через два года после памятных заявлений «почил в Бозе» и перестал быть помощником в этом вопросе. Итак, за все эти годы документов, подтверждающих прекрасную версию, не выявлено ну вот нисколечко. А как же письмо, то самое, что Бажов писал Сталину? Ведь письмо же есть? И в который раз должен написать: увы! Подлинника нет, и авторство предъявленного общественности текста не установлено.

Как раз теперь позволю предложить вам мой взгляд на эту тему. Посмотрю на историю глазами историка, к тому же, сильно начитавшегося Бажова. Так вот, я думаю, представленный общественности текст ни в коей мере не бажовский. Простите, – другой слог, и это даже с поправкой на деловой эпистолярный жанр. Поверьте, бажовских писем я прочитал немало, и в них его авторская мелодика слышна совсем не меньше, чем в художественных текстах, а в новоявленном письме бажовского акцента нет. Впрочем, бог с ним, с акцентом. Как не взять во внимание уральский характер? Автор «Каменного цветка» не отличался горячностью и иными эмоциональными всплесками. Он никак не мог отправить такой смелый «привет» Сталину! По крайней мере до тех пор, пока не исчерпал бы всех имевшихся у него на тот момент возможностей. А делая шаги в этом направлении, несомненно бы «наследил». Что уж говорить об обращении к Сталину, если не сохранилось никаких упоминаний о выступлениях начальника всех уральских писателей с этой эффектной темой ни в одном сколько-нибудь важном присутственном месте. Да, в предъявленном Погодиным тексте письма Сталину говорится о выступлении Бажова на одном из бюро Свердловского обкома ВКП(б), но стенограммы такого заседания не найдено. Давайте признаем и тот факт, что опытный управленец Бажов никогда бы не позволил себе заметать местный мусор под кремлёвский ковёр, а невьянский вопрос всё-таки местного уровня. Сложно себе представить, сколько бы шуму наделало такое письмо, появись оно в своё время! Такое «шило» в архиве утаить было бы невозможно! По факту же, шума не было. Значит, не было и письма. Ну, соответственно, и мальчика тоже.

Однако, надежда обрести желаемую точку в этом споре всё же есть, как и основание не считать выводы Погодина ничтожными. Ведь откуда-то же взялась статья, опубликованная в газете «Уральский рабочий» от 22 октября 1940 года за авторством сотрудника Свердловского краеведческого музея Б. Сушкова, в которой сообщалось читателям: