Базис. Украина и геополитика

Мода на науку в Совке играла как благотворную, так и пагубную роль. Всё как всегда многогранно и противоречиво. То, что подвержено моде, в определенный момент переходит в стадию китча. Похожее происходило и в середине 80-х в Совке. Книги, издававшиеся многотысячными тиражами, было модно выставлять на полках, и это делали даже те, кто их абсолютно не читал. Так показывали, что в доме читающая семья. Низкая, копеечная цена и повышенный спрос создавали дефицит, и это при стотысячных тиражах. Особо ценились «серии» и многотомные издания – они красиво выставлялись на полки. Сегодня и мысли ни у кого не будет выпустить 30-томник Диккенса 500-тысячным тиражом. А Диккенс при этом был дефицитом, стоил 30 руб. Купите сейчас тридцать томов условно за 30 долларов, или за седьмую часть среднестатистической зарплаты, да еще при современных коммунальных тарифах! Спустя 25 лет, когда с распадом Совка мода на науку и книги прошла, этих книг завались, и ими торгуют алкоголики, продавая личные библиотеки своих родителей. То же, что с книгами, происходило с наукой. Многие из-за моды мечтали стать учеными, мыслителями, мнили себя сидящими вечерами за письменными столами, обложенными книгами, но это была фантасмагорическая бутафория. Под напором миллионов «желающих» пойти в науку к концу Совка стали просачиваться далеко не научные элементы, раздувались штаты научно-исследовательских институтов. В них появлялись «управления времени», как в известной советской мелодраматической комедии «Забытая мелодия о флейте». Поскольку с людьми по застойным установкам партии «надо было помягче», а капиталистической конкуренции в науке не возникало, то к концу 80-х наука всё больше размывалась псевдоучеными, лаботрясами и прочими дармоедами, имеющими к ней лишь бутафорный интерес. Но даже болотное состояние совковой науки конца 80-х (скатившаяся с четвертого места в мире на пятое по публикациям) было лучшим, чем современная деградация. Когда постсоветская наука застряла между капитализмом и застойным социализмом и служит лишь ширмой для коррупции, продуцируя фиктивные открытия и исследования, звания и щеконадувательство.

Важным элементом совковой науки были не только научные институты при университетах и вузах, не только учреждения, входившие в Академии наук СССР, но и научно-исследовательские лаборатории, и институты при предприятиях.

Каждый советский завод, даже обычный консервный (где работала моя мама), имел свою специализированную лабораторию. Она была предназначена для контроля качества и разработок новой продукции, формирования технологического процесса. Так, в лаборатории Киверцовского консервного завода мама создавала новую рецептуру и отрабатывала технологию запуска новых напитков и консервации. Лаборатория была довольно неплохо оснащена всем множеством необходимых технологических приборов, автоклавами, сушильными шкафами, лабораторными весами, микроскопами, камерами сгорания, измерителями влажности, плотности, химического состава (я даже не знаю названий многих приборов) и различными реактивами. Рядом находилась комната-камера биологической безопасности с приборами для микробиологии. У мамы в подчинении было два лаборанта. Назвать их разработки исследованиями, конечно, нельзя, но как для районного консервного завода это был очень даже высокий уровень. Велись технологические журналы лабораторных опытов. Компьютеров не было, но я не слышал, чтобы в те времена компьютерами пользовались в рядовых аналогичных лабораториях на Западе. Последнее упоминание о Киверцовском консервном заводе я прочитал в издании «Волынские новости» от 10 сентября 2017 г.: на территории найдено тело разбившегося человека, упавшего в подвал. Его обнаружили дети, игравшие на заброшенном предприятии.

Крупные заводы и предприятия имели свои научно-исследовательские институты и, что важно, полноценную инфраструктуру обеспечения. Некоторые конструкторские бюро обрастали целыми заводами-гигантами со своими собственными аэродромами, ракетными пусковыми площадками, ядерными реакторами, шахтами, кораблями, аэродинамическими трубами и даже запасными подземными научно-исследовательскими комплексами на случай ядерной войны. Для научно-исследовательских целей военно-промышленного комплекса строились целые города закрытого типа и усиленным контролем вроде Загорска-6,7, Арзамаса-16, Свердловска-45, Мирного и прочих. Кстати, не только «недемократичный» Совок имел закрытые научные города. В США тоже были такие, например, Меркури в Неваде, где велись исследования ядерных процессов для вооружений. И точно так же они, как и мы, проводили эксперименты над собственной пехотой под воздействием ядерных взрывов. (Кто хочет, может найти видео американских цветных документальных съемок этого на ютьюбе, хотя советские наверняка еще под грифом «секретно».)