Беатрис

Первым приоритетом стало разыскать в Дании друга Амины Касима Фардосу — как для того, чтобы подтвердить ее алиби, так и для того, чтобы убедиться, что Беатрис не у него. Они решили также проверить, есть ли доля истины в словах Мадлен Сведин по поводу психического нездоровья Фриды. Проблема заключалась лишь в том, что Фрида все больше замыкалась в себе, а из ее ближайшего окружения — Густава и супругов Юландер — тоже мало что удавалось выудить.

— Надо надавить на Амину, — заявила Чарли. — А что? Она убирает у них в доме, не раз оставалась с Беатрис и проводит там много часов в неделю. Она должна еще что-то знать.

— День выдался погожий, — сказал Грегер, пока они ехали в сторону Крунупаркена.

— Да, точно, — откликнулась Чарли.

До этого момента она не обращала внимания на погоду, но сейчас выглянула наружу из окна машины и, увидев, как солнце освещает нежно-зеленые листочки берез, не могла не согласиться. Она подумала о Беатрис. Доведется ли ей увидеть первую весну в своей жизни? Доведется ли окунуть ножки в воду, поиграть в песке, сделать свои первые шаги по траве?

— Как думаешь, нам удастся заставить Амину заговорить? — спросил Грегер.

— Даже не знаю. Она проявляет к своим работодателям такую лояльность.

— Ты говоришь так, будто отчаялась.

— Не без этого, — ответила Чарли.

Но она испытывала не только отчаяние. Вера в победу добра, сопровождавшая ее еще вчера утром, сменилась бессилием, разочарованием и нарастающими опасениями, что дело вообще не удастся раскрыть. Чарли знала, что это самый худший исход для родителей — так и прожить в неизвестности, когда остается какое-то подобие надежды. И еще одна мысль, постоянно жужжавшая где-то на периферии сознания: может быть, они уже знают ответ.

Она показала Грегеру, куда свернуть и где припарковать машину. Амина распахнула дверь еще до того, как они успели позвонить.

— Заходите, — пригласила она их.

Они зашли в кухню и уселись. На этот раз Амина не предложила чаю. Джамал вошел и поздоровался, но потом оставил их.

— Нам нужно еще раз поговорить с тобой о Густаве и Фриде.

— Вот как?

— Очень важно, чтобы ты отвечала правдиво, понимаешь?

— Да.

— Как Фрида чувствовала себя в последнее время? — спросила Чарли. — Я имею в виду — до того, как пропала Беатрис. Не заметила ли ты каких-нибудь изменений, ссор между ней и Густавом — чего угодно.

Амина покачала головой и сказала, что уже отвечала на этот вопрос.

— Амина, — проговорила Чарли. — Мы пытаемся найти ребенка, мы хотим найти Беатрис. Ты действительно хорошо подумала?

Амина отвела глаза, потом опустила их, глядя на свои израненные руки. Чарли отметила, что они выглядят хуже, чем при их последней встрече. Должно быть, она исцарапала их за это время.

— Фрида плохо себя чувствовала, — проговорила Амина. — Но я не думаю…

— В чем это выражалось? — уточнил Грегер. — По каким признакам ты заметила, что она плохо себя чувствует?

— Не знаю.

У Амины зазвонил телефон. Достав его, она вопросительно посмотрела на Чарли. Та кивнула.

Амина ответила и принялась быстро-быстро что-то говорить на своем языке. Казалось, она возмущена — или же это такая интонация.

Чарли не могла удержаться, чтобы не посмотреть на фотографию погибших дочерей Амины. Трудно было поверить, что никого из них теперь нет в живых.

Амина закончила разговор.

— Так по каким признакам ты заметила, что она плохо себя чувствует?

— Она много плакала, и потом… она принимает лекарство, чтобы заснуть, а иногда она принимает его даже днем… наверное, так.

— Откуда ты знаешь, что она принимает лекарство? — спросила Чарли.

— Я убираю, — ответила Амина. — При этом много узнаешь о людях, а Фрида все это время находилась дома, так что… да, я же все это видела — что она принимает таблетки и что она после них становится вялая. Тогда она засыпает и не слышит, когда Беатрис кричит. Она не хотела, чтобы…

Она замолчала, не договорив.

— Я чувствую себя ужасно, что рассказала вам все это.

— Хорошо, что ты нам рассказала, — откликнулась Чарли.

— Она много плакала, — продолжала Амина. — Думаю, это потому, что ей не удается поспать. Беатрис очень плохо спит по ночам. А однажды… — продолжила Амина, не сводя глаз с фотографии своих дочерей, — она начала ее трясти… Фрида трясла ее слишком сильно. Мне кажется, она сама этого не хотела, но… по крайней мере, я такое видела.

Чарли и Грегер переглянулись.

— Вам обязательно рассказывать это Фриде? — спросила Амина. — Она сразу догадается, что это я.

По щекам у нее покатились слезы.

— Простите, но все это… мне напоминает о…

Она снова посмотрела на фотографию своих детей.

— Мне становится очень грустно.

Когда они вышли из квартиры Амины и двинулись к машине, за спиной у них что-то заскрежетало. Чарли обернулась и увидела мальчика на трехколесном велосипеде, которого заметила еще в прошлый раз. Позади него шла девочка — по всей видимости, старшая сестра, которая несла на бедре годовалого ребенка. Сестра что-то сказала брату по-польски. Вероятно, чтобы он остановился. Но он не послушался.

Девочка посмотрела на Чарли.