Беатрис

А я и сама не знала, обрадовалась я или расстроилась, увидев их. Все они напоминали мне о мире, который я оставила позади и который уже никогда не будет прежним. Я не понимала, что чувствую — облегчение или грусть.

Лу, покачиваясь, подошла к остальным, и я услышала, как она советует Юнасу подлить еще смеси для розжига. Иначе огонь скоро потухнет. Юнас сделал, как она сказала, и языки пламени поднялись почти до небес.

Не знаю, долго ли я простояла так, но достаточно долго, чтобы Ребекка успела очнуться, потому что теперь она вышла во двор и встала рядом со мной. Она никак не отреагировала на мое возвращение — вероятно, была слишком пьяна, чтобы сообразить, что я вообще отсутствовала.

— Какой огонь, а? — сказала она. — Самый крутой костер, который я видела.

Я кивнула. Стало ясно, что никакого кабана попробовать не удастся — огонь уже запалил шкуру, и туша вовсю горела.

— Рассказывай, — велел Юнас, когда мы снова вернулись в дом и расселись на полу в комнате рядом с гостиной. Ему пришлось почти кричать, потому что Сванте сделал музыку очень громко. — Как у тебя дела?

— У меня все хорошо, — ответила я. — Но больше всего мне хочется выбраться оттуда и самой о себе позаботиться.

— Скоро все так и будет.

Юнас зажег две сигареты и протянул мне одну. Мой взгляд упал на его руку. Я вспомнила все те моменты, когда эта рука осторожно ласкала мое тело.

— Даже не знаю, — сказала я и затянулась. — Не знаю, хватит ли у меня на это нервов.

— Хватит, — уверенно ответил Юнас. — Ты самый сильный человек из всех, кого я знаю.

— Все остальные, кого ты знаешь, более или менее сумасшедшие, — усмехнулась я.

— Что верно, то верно, — ответил Юнас и улыбнулся. — Так когда ты вернешься?

— Точно не знаю.

— Ты сообщишь мне? В смысле, когда выйдешь?

Я кивнула и почувствовала, что так и сделаю.

Четыре часа спустя мы ушли с вечеринки. Я сказала Лу, что никто из нас не в состоянии вести машину до «Чудного мгновения», мы слишком перепились. Наше дело плохо. Франс составит заявление в полицию и…

— Франс побоится на нас нажаловаться, ты же сама понимаешь, — сказала Лу. Но почему мы должны спать в машине, недоумевала она, если мы можем вернуться в магаз?

Я вспомнила обо всем том, что случилось со мной, когда я отключалась в магазе, и сказала, что знаю местечко получше.

35

Они снова похоронили кошку — положили деревянный ящик в яму и засыпали землей.

— Ничего не нашли, да? — произнес знакомый голос со стороны веранды, когда они пошли к машине.

Чарли подняла глаза. Это был Давид Юландер. Он стоял рядом с Фридой, держа в руке чашку чая, которую протягивал ей. Стало быть, она уже проснулась.

— Давид, — сказала Чарли. — Нам нужно поговорить с Фридой наедине.

Давид снова зашел в дом, а Чарли сделала знак Грегеру держаться в сторонке.

— Фрида… — начала Чарли. Она прервала себя и указала на мебель из ротанга на веранде. — Мы можем сесть? Я должна задать тебе трудный вопрос.

Они сели, и Фрида натянула на себя плед. Чарли собралась с духом и продолжала:

— Фрида, случалось ли, что ты… трясла Беатрис?

Фрида не ответила. Она смотрела на крыльцо, откуда пятью днями ранее пропала ее дочь. Или она знает, где дочь? Где-то в саду? Или в воде?

— Фрида! — окликнула Чарли. — Скажи что-нибудь.

Фрида уронила чашку на каменный пол. Та разлетелась на множество осколков, но Фрида даже их не заметила.

— Фрида! — снова окликнула ее Чарли. — Ты в порядке?

Фрида покачала головой.

— Давит… — прошептала она, приложив руку к голове, потом к груди. — Очень… больно.

— Постарайся дышать спокойнее, — посоветовала Чарли, слыша, что дыхание у Фриды стало поверхностным.

— Не могу, — проговорила Фрида. — Не могу вдохнуть.

Чарли позвала Грегера.

— Позови Густава. Быстро.

В ту же минуту на лестнице появились Густав и Шарлотта. Густав начал говорить что-то про осквернение могилы, но осекся, когда увидел, что Фрида задыхается.

— Что происходит? — спросил он.

— Полагаю, нам надо срочно везти ее в больницу, — ответила Чарли.

— Я поеду с ней, — сказала Шарлотта.

Чарли взглянула на Густава — похоже, он считал совершенно естественным, что с его женой поедет Шарлотта, а не он.

Фрида по-прежнему тяжело дышала, когда они сели в машину. В зеркало заднего вида Чарли заметила, как Фрида положила голову на плечо Шарлотте и что-то прошептала.

— Что ты говоришь? — переспросила Шарлотта.

— Я говорю, что я ничего не сделала, — прошептала Фрида. — Я люблю свою доченьку.

Шарлотта погладила ее по руке и шепнула ей, что знает.

Чарли подумала о их прошлом — о шрамах на руках Шарлотты, о происхождении Фриды. Они обе совершили путешествие из тьмы к… да, к чему?

«Память на запахи самая мощная», — подумала Чарли, когда они вошли в отделение срочной психиатрической помощи, и запах дезинфицирующих средств сразу вызвал у нее в сознании образ Юхана на больничной койке. «К сожалению, с твоим другом все очень серьезно».

Буквально через несколько минут к ним в холл вышел врач.

Дыхание Фриды стало чуть-чуть спокойнее, но она по-прежнему была очень бледна и держала руку на груди.