Бедные углы большого дома

Ему щемило сердце за участь Вари; онъ думалъ, что ей такъ же горько покидать квартиру Скрипицыной, какъ было трудно ему покинуть свой уголъ. Онъ не зналъ, что у Вари не было родного гнзда, родныхъ сердцу воспоминаній, связанныхъ съ какими-нибудь вещами, не понималъ, что она равно холодно смотрла на всхъ и готова была идти за первымъ встрчнымъ, если онъ возьметъ ее съ собою.

Черезъ нсколько времени на стн «большого дома» появилась пятнадцатая вывска съ надписью: «Моды и Платья, Modes et Robes»; вывска жалась къ выск портного, но нарисованная на ней рука указывала на отдльную дверь, не имвшую, повидимому, ничего общаго съ мастерской портного; почти въ то же время въ ленныхъ владніяхъ Порфирій встртился съ новыми жильцами, можетъ-быть, немного знакомыми и намъ.

VII Трезоръ пробуетъ осчастливить людей и терпитъ за это непріятности

Читатель видлъ, что Вар предстояла почти неизбжная гибель, но въ то же время онъ могъ угадать, что кто-нибудь непремнно долженъ спасти бдную двочку, такъ какъ, въ противномъ случа, разсказъ долженъ бы былъ кончиться въ самомъ начал. Читатель, можетъ-быть, даже угадалъ и то, кто спасетъ Варю: онъ уже усплъ познакомиться съ ея Трезоромъ, съ жиденькой гувернанткой. Дйствительно, Ольга Васильевна Суздальцева ршилась спасти Варю. Но какъ? Вотъ вопросъ, долго мучившій бдную двушку. Сначала она начала строить различные планы, доказывавшіе вполн, что у нея очень сильно развито воображеніе и что она довольно своеобразно понимаетъ дйствительную жизнь. Если бы мы сказали, что она представляла себ пріхавшаго изъ-за границы наслднаго принца, что она представляла его влюбившимся въ Варю, что она представляла его бракосочетаніе съ Варей, сопровождаемое торжествомъ и ликованіемъ всего «большого дома», то все это было бы не очень далеко отъ истины и уступало бы только немного въ яркости колорита, такъ какъ у насъ въ воображеніи не могло бы найтись столь яркихъ красокъ, какія были въ воображеніи Ольги Васильевны. Но изъ подобныхъ соображеній ничего не выходило, несмотря на сладкія улыбки, вызванныя ими на лицо бдной, доброй, простенькой двушки. Долго тшилась этими соображеніями Суздальцева, называя мысленно Варю «Сандрильоной» и представляя ея шествованіе къ внцу; наконецъ, насталъ день, когда нужно было очистить квартиру Скрипицыной. Ольга Васильевна неожиданно, даже для себя самой, сказала Вар:

— Сходимъ, Варя, къ Авдоть Игнатьевн, но уступитъ ли она намъ комнату твоего отца.

— Сходимте, Ольга Васильевна, — отвтила Варя. — Но чмъ же мы будемъ жить?

— Полно, полно, милочка! Что теб объ этихъ мелочахъ заботиться. Объ этомъ и думать не стоитъ!

Къ вечеру слдующаго дня Ольга Васильевна и Варя перебрались къ Авдоть Игнатьевн въ ленныя владнія. Это былъ первый «поступокъ» Ольги Васильевны. Вторымъ «поступкомъ» было то, что она ршилась давать частные уроки, чтобы существовать съ своей любимицей; третьимъ «поступкомъ» были ея занятій съ Варей «всми предметами науки», цлью этихъ занятій былъ университетскій экзаменъ, который Варя должна была когда-нибудь выдержать. Посл этихъ «поступковъ» Ольга Васильевна снова предалась своимъ соображеніямъ и снова мечтала о наслдномъ принц или, по крайней мр, о граф, предлагающемъ руку и сердце милой Сандрильон, и стала совершенно спокойна, видя, какая блестящая будущность ждетъ ихъ всхъ впереди.

— Тяжело вамъ, голубчикъ, трудиться, — говорила ей Варя.

— Полно, — отвчала Ольга Васильевна съ сладкой и немного плутоватой улыбкой. — Все это мелочи, все это пройдетъ. Мы теперь, какъ солдаты, на бивуакахъ живемъ. Нельзя же безъ этихъ маленькихъ непріятностей прожить. А вотъ ты подожди, что будетъ-то… Хорошо будемъ мы жить!..

Варя врила.

— Иногда вы мн кажетесь той волшебницей, которая однимъ движеніемъ руки обращаетъ тыкву въ богатую карету, — говорила Варя.

— А знаешь, Варя, это самое мн снилось вчера во сн; даже Акулину Елизаровну и ту я сдлала такою счастливою, счастливою, — улыбалась жиденькая гувернантка.