Бедствие в академии драконов

– Вначале играли роль именно предпочтения. Личная симпатия, – признался Тимерис с неожиданной откровенностью. – А затем… Я стал выбирать по силе дара или по его особенностям. Моей задачей было не просто увеличить численность фениксов, но создать поколение, наделенное невиданными талантами. Каждая женщина имела уникальный потенциал, который мог передаться ребенку.

– Например, мать вашего наследника? – мягко, но с нажимом спросил Сиер.

Шаррин вздохнул.

– Великолепная леди. Древний род, отличные гены, сильные дети – у нее уже был результат от брака. Когда наша тайная связь дала плод, я сразу решил, что заберу ребенка. Он должен был стать тем самым наследником, с которого начнется новая история гнезда Тимерисов. Мы долго скрывали этот союз, но… Хотя это неважно. Все закончилось плачевно. Я потерял не только возможность создать ту семью, о которой мечтал, но и сына. Пять лет прошло, а легче не становится…

Эрдан кивнул, обдумывая его слова.

– А мать Эльзы?

На этот раз пауза была дольше. Шаррин заговорил неохотно, как будто сам не до конца верил своим воспоминаниям:

– Мирайна Тарт. Дерзкая и целеустремленная. В ней нет ничего выдающегося – ни сильного дара, ни умственных способностей. Если не считать того, что один из ее предков когда-то заслужил благословение богини Дэны. Но обаяние этой девушки и курортная атмосфера сделали свое дело. Я не собирался награждать ее ребенком, но, как я уже сказал, Мирайна была слишком целеустремленной. Почему-то решила, что именно ее беременность заставит меня сделать предложение.

– И ошиблась, – заметил Эрдан с сухой усмешкой.

– Разумеется. Я сразу дал понять, что брак не входит в мои планы. Однако когда родилась Эльза, я, разумеется, признал ее, принял участие в судьбе. Хотя, к сожалению, то ли слухи о даре драконьей богини были ложью, то ли ей эта способность не передалась… но ничего необычного в девочке нет.

Сиер закрыл глаза и несколько мгновений смотрел в пустоту перед ними, прежде чем спросить:

– А что вы искали?

– Возможность полета, конечно же. По легенде дар богини Дэны – это свобода от ее проклятия. То есть полет.

Сиер покачал головой и вернулся к делу.

– Хорошо… У меня еще вопрос. Мы, конечно, все проверили, и вроде бы среди других ваших детей – не фениксов – нет жертв. Но все же, вы уверены, что перечислили всех?

– Я перечислил всех, – твердо ответил Шаррин, и в его голосе была ледяная твердость. – Поверьте, лорд Сиер, цифры не лгут. Я все уточнил. Те, кто унаследовал расу своей матери, живы и здравствуют. Они совершенно по-разному успешны в жизни, но все же – в порядке.

– Не помогаете им?

– Я предоставляю базовую поддержку, – отозвался Шаррин, и в его голосе мелькнуло что-то вроде горечи. – А в остальном это уже их задача. Кто-то состоялся, а кто-то… не очень. Один из моих сыновей даже работает в крематории, можете представить?

Интуиция главы Департаменте Безопасности буквально взвыла. Нет, не все работники крематория непременно обожают смерть. Это просто работа. Так же как и не все некроманты – мрачные типы… Но интуиции на эти факты было наплевать.

– Да что вы? – сказал он как можно равнодушнее.

– Да, вот так, – не менее равнодушно подтвердил Шаррин. – Хотя жаль. Мальчик не обделен талантами. Помнится, у его матери была невероятно интересная тема магистерской работы. Что-то связанное с… методом кристаллизации пепла.

В голове Сиера словно колокола зазвенели от такой информации. Он даже носом повел – как учуявшая след гончая.

– Расскажите чуть подробнее? О ком вы конкретно? – Сиер потянулся к стопке, лежавшей на краю стола. Той, где были анкеты на остальных детей Шаррина.

– Много лет назад, когда я еще не обладал большим весом в научном сообществе… – Шаррин замолчал на мгновение, будто вспоминая. – Читал тогда лекции в одном из провинциальных университетов. Впрочем, там до сих пор весьма сильная кафедра магической биологии и алхимии. Отличная база для исследований и талантливые студенты, готовые к экспериментам.

Эрдан Сиер напряженно вслушивался в его слова, беззвучно барабаня пальцами по папке с анкетами не-фениксов.

– Именно на этой кафедре работала одна девушка. Линда Гир. – В голосе Тимериса внезапно появилась мягкость. Казалось, воспоминания перенесли его далеко в прошлое, наполнив обычно сухой тон почти ностальгической теплотой. – У нее был не только интересный проект. У нее была настоящая страсть! Страсть к огню, к его силе, к его… воплощению – к фениксам.

Эрдан поднял брови. Шаррин рассказывал об этой женщине иначе, чем о других.

– Наш роман был головокружителен и прекрасен, – продолжил генетик. Кажется, он даже улыбался. – Мы много спорили, много работали вместе. Я чувствовал себя с ней… живым. А когда она забеременела, мы оба были счастливы. Надеялись, что наш ребенок станет чем-то особенным…

– Но родился человек, – закончил за него Сиер.

– Да, – мрачно отозвался Шаррин. Улыбка в голосе сменилась разочарованием. – Самый обыкновенный человек, без тени магии. Это было ударом. Я… я действительно был расстроен.