Before The Dawn (ЛП)

Оставив девушку недоверчиво смотреть ему вслед — неужели он действительно без усилий и намеренно манипулировал ею из-за очень заманчивого и заслуженного времени, чтобы свернуться калачиком в постели в объятиях с подушкой? Это может быть даже хуже, чем проявленное высокомерие «о, давайте купим Сакуре китайскую еду на ужин, чтобы помучить» всего час назад.

Молча кипя от злости из принципа, хотя на самом деле дело не в этом, куноичи раскладывает пижаму, берет мыло и шампунь, после чего принимает горячий душ, смыв оставшуюся слизь протухших креветок и заменив явно нежелательный запах ее обычным сладким клубничным ароматом. Позже она с радостью замечает, что полотенце Итачи такое же теплое и пушистое, как и прошлой ночью. Харуно вздыхает с облегчением, почувствовав блаженно чистую оранжевую пижаму Наруто на теперь сухой коже.

Игнорируя фен, из-за которого у нее всегда сильнее болит голова, Сакура выходит из ванной, на ходу вытирая волосы полотенцем. Девушка оглядывает номер, на мгновение сбитая с толку, но затем замечает Итачи в свободных черно-серых брюках и черной футболке в тон, в которых она видела его прошлой ночью, и, как ни странно, он, кажется, прислонился к стене в дальнем углу комнаты, рассеянно разглядывая свои ногти. Куноичи почти спрашивает, что он там делает, но затем понимает, что это, вероятно, способ Учихи дать ей немного места, чтобы устроиться. Она слегка улыбается, прежде чем подойти к кровати и осторожно сесть с правой стороны, ближе к окну. Тело немедленно расслабляется в комфортной обстановке, Харуно удовлетворенно вздыхает, продолжая проводить полотенцем по волосам.

Как ни странно, нос Итачи слегка подергивается. Он бросает неодобрительный взгляд на одетую в возмутительный оранжевый, словно бельмо на глазу, куноичи, сидящую на кровати. Действительно, прежний запах креветок исчез — только для того, чтобы быть замененным чрезмерно синтетическим, слишком сладким ароматом, который быстро распространялся по всей комнате. Это вопиюще грубое нападение на его чувства, из-за чего хочется либо кашлять, либо чихать, либо все вместе. Клубничный аромат почти ошеломляет, но в нем есть оттенок чего–то другого — не неприятного, но необычного и неуместного, что заставляет нукенина нахмуриться.

Как бы она ни была погружена в свои дела, Сакура не совсем не осознает тяжести взгляда напарника. После еще одной минуты, проведенной в неловком молчании, куноичи неуверенно смотрит на Итачи, задаваясь вопросом, почему его нос так дергается, из-за чего он выглядит самым страшным кроликом в мире или что-то в этом роде. — Это, гм, свежая горная клубника, — осторожно предлагает отступница. — Если тебе… интересно…

Девушка замолкает, когда Итачи начинает приближаться к кровати. Заметив выражение ее лица, он немного замедляется. — Пожалуйста, не пугайся, — сухо говорит Учиха.

Несмотря на то, что сейчас она очень встревожена, Сакура кивает один раз. Мышцы бессознательно напрягаются, когда Итачи садится на другую сторону кровати — так далеко, как только может, физически все еще оставаясь на матрасе. Шиноби прислоняется к спинке кровати и немного наклоняет голову к потолку, позволяя глазам закрыться, так что его длинные, покрытые сажей ресницы едва касаются чувствительной кожи под глазами. Куноичи моргает от, казалось бы, нехарактерного поведения — он, похоже, не из тех, кто ослабляет бдительность, пусть и незначительно, рядом с кем бы то ни было, — но видеть этого человека таким беззащитным завораживает, и она, кажется, не может оторвать от него глаз.

Однако в следующую секунду Итачи глубоко вдыхает и снова открывает глаза, на этот раз они имеют свой естественный темно-угольно-серый цвет и затуманены мыслями, подозрительно глядя на нее. — Рамен, — категорично говорит Учиха. Этот странный дисбаланс ароматов, который беспокоил его раньше: большая часть физического запаха, исходящего от кожи и влажных волос Сакуры, — приторно-сладкая клубника, но тонкий, скрытый аромат, который он не смог определить с прежнего расстояния, — аромат… рамена. Нукенин даже не хочет спрашивать почему, хотя сочетание этого запаха и отвратительного цвета странно, смутно знакомо…

Осознав, что он пытался сделать, Харуно обхватывает себя руками за талию и смотрит на свою пижаму, внезапно слишком остро ощущая ту старую, постоянную боль от тоски по лучшему другу; боль, которая, кажется, навсегда поселилась в ее сердце. — Это принадлежало Наруто, — ровно говорит девушка. — Что объясняет запах. Он отдал некоторые вещи мне перед тем, как… ушел.

Понимая, откуда взялась эта подсознательная связь, Итачи наклоняет голову на долю дюйма и наблюдает, как она возвращается к сушке своих волос. Проходит несколько мгновений тишины, после чего Учиха снова смотрит на напарницу, его взгляд привлек яркий контраст между ярко-розовыми волосами и темно-черным полотенцем. — Почему ты не покрасишь волосы? — Резко спрашивает нукенин. — Это заметно до степени явной нелепости.