Бег

— Кто служил в армии: нам нужны подготовленные бойцы? Кто служил, отходите туда, в сторону, — сказал ополченец в лихо заломленной шляпе. Он был похож на Крокодила Данди.

«Вот я и приплыл… Пиздец! Да тут из нас никто не служил, кроме Спартака».

Самолёт стоял первый.

— Где служил? — махнул головой в его сторону ополченец.

— Погранвойска, — не моргнув глазом ответил Самолёт и отошел к елкам.

«Серьёзно? А ведь мурчал».

Следующий за ним был Футболист — нарк конченый, бывший спортсмен — тоже мурчит:

— Погранвойска! — Футбол отходит к елкам.

«Как так можно нагло пиздеть? А если вскроется? Спросят, где служил и т. д.? Бля, не хочется новую жизнь начинать с вранья».

Ополченец махнул в мою сторону.

— Я имею спецподготовку! — сказал как можно уверенней и решительно шагнул к ёлкам. «Фух-х! Прокатило… Вроде и не соврал. Спросят, что за подготовка, скажу: «Книги читал, бегал, рукопашка». Там уже наплету что-нибудь.

Следующий зэк честно сказал, что-нигде не служил, и его отправили назад. Как-то совсем печально возвращаться к ментам после того, как за забор вышел. Все остальные тоже ответили, что они пограничники. Какой-то погранотряд прям. Рядом в кроне ели, у земли, расположилась сидя девушка-снайпер. Целилась куда-то в вышку — грамотно.

— Где, блядь, ты спрятал оружие! Я спрашиваю! — перед Русланом «Войной» врио начальника колонии и замполит. Они единственные, кто остались из старших офицеров. «Хозяйка» старается выглядеть спокойным, а замполит поднял руки вверх и трясется.

— Где?! — орёт Война и стреляет прямо над ухом замполита. Тот затрясся и жалобно всхлипнул.

Мда. Не такими эти парни выглядели в кабинетах, когда родственники им заносили денежки за УДО и поощрения. Цари Земли. Были…

Мы толклись возле елок. Стрельба стихла.

— Я ж говорил, а вы мне не верили, сто пудово… — улыбался Старый.

— Не верил, честно, не верил… — отвечаю ему. Я немного успокоился.

* * *

Кто-то дал нам команду грузиться, и мы почему-то решили, что надо на БРДМ. Залезли на броню, а там водитель, старый седой дядька с СКСкой. Он высунулся из люка и держал винтовку наизготове. «Удобно ему в машине и с винтовкой?» — отметил про себя. На «бардаке» наварена дополнительная броня, видны вмятины от пуль. Почему-то подумал, что это не боевые шрамы, а просто кто-то испытывал машину на прочность.

Откуда ни возьмись подбежал Жека Барыга в шлёпках, спортивках и без футболки.

— Подвиньтесь, пацаны, пожалуйста.

Уселся рядом.

— Тебя тоже забирают? — спросил я.

— Да всё нормально.

— Куда вы, блядь, позалазили! Слезайте нахуй оттуда! В машины садитесь! — начал орать Война.

Мы спешно поспрыгивали с «бардака» и начали грузиться в «приватбанковские» инкассаторские броневики. Когда я влез в него, он мне чем-то напомнил «воронок».

— Когда я уже в «воронках» перестану путешествовать… — пошутил я. Пацаны заулыбались: Самолёт, Футбол, Старый, Спартак — все тут!

Слышно, как Война отдает какие-то команды. С нами в машине еще двое ополченцев. Один с рацией. Шевроны, которые я уже видел: «БЕРКУТ. Русские своих не бросают».

Тронулись!

Я сижу внутри капсулы и ничего не вижу. Ясно, что едем вдоль лагеря.

— Ольха, ольха… — говорит по рации военный, — там из-за поворота танчик бывает выскакивает.

Шум.

— Да, из зелёнки… Насыпьте туда АГСом… В зеленку… Прочешите…

Шум.

— Принял… принял…

«Танчик? АГС? Может, чтобы выявить есть он или нет?»

Я оглядел моих побегушников: попасть под танковый выстрел в первые минуты освобождения никто не хотел. Некоторые хранили показную невозмутимость, а в глазах других считывался реальный животный страх. Похоже, в этот миг они вспоминали родную нарку, пищёвочку, зажарочку, «локалочку» и очень сильно захотели всё отменить. Мне тоже немного не по себе. Фантазия рисует танковый снаряд, прошивающий нашу консервную банку. Что будет, когда узнают дети, мама?.. Погиб в бою, который так не успел начаться. Так я первый раз испугался на войне, хотя месяц до этого сидел под обстрелами и нормально себя чувствовал.

Мы повернули, я привстал и увидел лагерь со стороны: были видны дальний барак и его разлетевшаяся крыша, возле автобусной остановки — исковерканные скелеты машин, погибших в бою 21 июля. Такое и с нами сейчас может статься.

Мы выскочили за поворот. «Наверно, это сюда танк стреляет? Господи, помилуй…» Прибавили скорость и свернули к шахте Изотова. В кустах, возле обочины дороги, на стуле сидит какой-то дед с седой бородой и ружьём.

— Это первый блокпост, — говорит кто-то из ополченцев.

НЕОБХОДИМОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ. «ЗЭКИ ВЗЯЛИ В РУКИ ОРУЖИЕ»

На тему освобождения зэков в Донбассе ходит множество спекуляций. Украинская пропаганда делает акцент, что происходила массовая мобилизация осужденных на территории республик. Ну что с них взять: пропаганда есть пропаганда. Разберемся с этим вопросом.