Бег

Обладая деньгами, ты можешь давать советы, и тебя будут слушать. Тебе с удовольствием пойдут навстречу в каких-то вопросах (не имею в виду финансовые). Я ходил по лагерю куда мне было нужно, не опасаясь, что за это получу взыскание: братва договорилась. Я имел хороший телефон, который у меня не могли забрать и т. д.

Я понял тогда жидомасонов: они не захватывают власть, а просто ёё берут, когда ею никто не занимается. Пока хрюкает пьяный Ельцин, власть может взять Березовский и сложного в этом ничего не будет. Нацисты, правые… Вы не любите жидомасонов? Ну что ж, вот вам деньги на красивую форму и страшные эмблемы, а потом мы вас вызовем и скажем что делать. Да и нет никаких жидомасонов! А есть просто люди, которые привыкли работать и считать.

НАС ЗАБИРАЮТ С БАНКА

(Горловка. 27 августа 2014)

Уже когда полностью стемнело, подъехал на своём «Порше» Руслан Война, и нас пригласили внутрь помещения на ужин.

Впервые за многие годы мы ели вкусную пищу, приготовленную заботливыми женскими руками. Это подняло настроение, мы шутили и громко разговаривали. Запахи домашней еды разогревал аппетит. Наевшись от души, я вышел в холл, где висела большая плазма. Какой-то республиканский канал транслировал заявление Захарченко о том, что украинские войска блокированы в районе Иловайска и им предложено сдаться. На экране показывали карту с красными стрелами, наступающими на юг. Всё так, как мы с Лёхой и анализировали: если наши в ближайшее время ничего не предпримут — им пиздец!

Не успел я вслушаться в речь Захарченко, которого я, кстати, видел и слышал первый раз, как нам приказали грузиться в автобус. Сказали, что повезут ночевать в какое-то комфортное место.

Автобус «Богдан» мчал по пустым улица Горловки. Я пытался понять, куда нас везут: всё-таки Горловку я знал неплохо — в одной из своих прошлых жизней я был бизнесменом и имел в этом городе мебельный магазин. К сожалению, абсолютно ничего не было видно: в городе не горело ни одного фонаря, ни одного окна, машины не ездили… Да, не так я себе представлял свой первый вечер на свободе. Вообще не мог поверить в то, что такой многолюдный город способен так опустеть.

В этой кромешной тьме мы вышли у какого-то здания, оказавшимся бывшим санаторием ДТЭКа. В холле нас снова построили, пришёл командир с позывным Юджин и произнёс всё то, что мы слушали в течении всего дня: грабить, насиловать и убивать, оказывается, никого нельзя. Объявили, что мы попали на КМ Б. В 7:00 подъем, бег, зарядка, а затем разные учения. После обучения нас разберут по боевым подразделениям. Предложено было занять любые пустые комнаты.

Как-то я читал об одном эксперименте над рыбками. Аквариум, в котором они жили, разделили стеклом. Рыбки подплывали к стеклу, бились и уплывали назад. Спустя время стекло убрали, но рыбки продолжали плавать до того места, где оно стояло, разворачивались и уплывали назад. Чем-то мы сейчас напоминали этих рыбок, только вместо того, чтобы поискать свободные комнаты, все, кроме Жени-барыги, сбились в одну. Это была комната какого-то электрофореза: каждый лежак был отделен фанерной перегородкой и зашторен. В таком помещении ещё стоял стул и вешалка. Для нас это казалось пятизвёздочным отелем: свой угол, где тебя никто не видит, это рай для любого зэка, который годами не может побыть наедине. Я прекрасно помню, когда зашёл в барак, разложил вещи, постелился на наре и вдруг только тогда ощутил, что сидеть мне действительно долго. Эта нара — единственное моё личное место на весь оставшийся срок — 6 лет 11 месяцев и 10 дней. Так как я был в ответе за секцию, мне полагалось место в углу, что избавило хотя бы от соседей с одной стороны. А сейчас, чудо Божье, я сплю в отдельной комнатке!

Но никто не спал: все возбужденно о чём-то общались. В комнату пришёл ополченец с позывным Таксист и сказал, что на этой базе он начальник караула. До войны был таксистом и тоже помогал каким-то пацанам с лагеря. Начкар был навеселе: как раз в той стадии, когда тебе хочется быть и блатным, и таксистом, и крутым военным одновременно. Кто-то начал с ним общаться. Проваливаясь в сон, я слышал обрывки фраз: «Укропы перли с трёх сторон в город… Тут паника была… Думали не удержим… Пацаны, я когда сюда пришёл… А тут — хуй! Никого! Всё бросили и съебались… «Мухи» валялись — тоже бросили! Я всё собирал… А щас они мне тут говорят…»

Наверно, мой долг, как историка, сейчас встать и начать всё подробно расспрашивать у Таксиста про оборону города, но я засыпаю…

ВРАГ У ВОРОТ

(Горловка. Мичуринская исправительная колония № 57. 21 июля 2014)