Бег

— Э, вы чего? Хорош…

— Чьётё ти тут лэзэшь? — кричал Георгий и пытался переглядеть меня своими страшными глазами.

— Убери руки свои от него, — сказал я.

Неожиданно произошло то, что меня рассмешило. Георгий схватил меня за шею, но сделал это как-то нежно, не по-настоящему, имея цель напугать меня.

— Ну что ты не душишь? Души! — сказал я улыбаясь. Бить старикашку не поднималась рука, да и не к чему это было: я своей цели достиг — спровоцировал Георгия на неправомерные по лагерным понятиям действия. Теперь можно было эту березку раскачать, поддержки у меня хватит. Вероятно, по моей ухмылке Иса понял, что я задумал, и начал кричать что-то по-грузински.

— Нэ надо Георгий, нэ надо! — перешел затем на русский.

Георгий резко отошёл от меня и просто вышел из секции.

— Владлэн, пошли к тебе: пагаварит надо, — резко сменил тон Иса. Как-то всё быстро начало происходить. Я, Федя и Иса вышли.

— Слюшай! Пацаны! Кароче. Рамс убит. Никто нэкому ничё нэ должен. — неожиданно заявил Иса. — Нэ надо вот это всё… — сказал он, повернувшись ко мне.

Он понял о чём я думал.

— Не должен, так не должен. Раз Федя не должен, тогда рамс убит.

Всё закончилось неожиданным образом. Такая вот была дружба народов.

* * *

(16:00. 21 июля 2014)

Я понял, что никто никуда бежать не будет, и вышел в «локалку». Работало только стрелковое, но очень интенсивно.

— Я ходил раненого смотрел: у него башка какого-то хуя распухла, дырка прям под глазом. Я туда прям палец засунул и осколок достал: тонкий такой, острый. Им говорю: «Несите его на «крест»! Хули вы смотрите!». Ну что там, побег будет? — ко мне подошел Федя.

— Будет. Дуб говорит Ахмету: «Звони первому заму, скажи, что мы в побег».

— Не гони, еб-а-а-ать, — рассмеялся он.

С дальнего барака прибежал начальник оперчасти, за ним Иса (как он успел?).

— Где раненый? — спросил опер и исчез в бараке.

Иса остановился с нами у порога.

— Эти далбаёбы с дальнего… Ох и отмарозки… — заулыбался Иса. — Ты прыкинь… Пака этот абстрэл шёл, они, блядь, внизу забора шлакоблёк сломали и хотели бижать… Кто-то стуканул. Опер прибежал и кричит им: «Бэгите, бэгите! Там вам пиздец быстро будэт». Я им тоже сказал, чтобы тармазили… Нэ надо щас.

— Иса, так что, первому заму дозвонились? Побег будет? — спрашиваю я улыбаясь.

— A-а… Н-н-нахуй, — улыбается тот в ответ и машет рукой. Всё понятно без слов.

Мимо нас на сетке от кровати пронесли раненого.

— Довыёбывался… говорил ему: «Ложись»! А он типа: «Мне похуй». Ну вот… — кто-то из зэков обсуждал обстоятельства ранения.

Постепенно бой стих. С дальнего барака было видно, как горел автомобиль ополчения. Рассказывали, что с него успели выскочить люди, и его расстрелял БТР. Там, вероятно, было достаточно БК, потому что долгое время в авто взрывались патроны и еще что-то. Я посмотрел на часы, было ровно 17:00, и начал снимать на телефон горящую машину.

Адреналин разогнался в крови и хотелось какого-то продолжения. Неужели вот так всё закончилось?!

Вернулся на барак. У нас тоже раненый: один из «козлов» подошел к окну на ПВРе и его задело осколком в руку. На весь лагерь уже трое раненых.

* * *

Под вечер нас всех собрал Ахмет на ПВРе и сказал, что всех блатных вызвало лагерное начальство: предупредили, что возможно ночью будет бой и в случае обстрела нужно бежать на «трехэтажку» — только там бетонный подвал. «Локалки» оставят открытыми.

Я пытался дозвонится до Андрюхи-ополченца, но его телефон был выключен. Казалось, что всё закончилось. Однако после отбоя (22:00) канонада стала разгораться снова. Раскаты слышались всё ближе и ближе.

— Блять! Опять начнётся! — каждый раз, когда слышался выстрел или прилёт, Ушатый вскакивал с нары и ходил со стороны в сторону. — Сука! Как тут спать?!

Я, лёжа на наре, лазил в ВК. Писал знакомым о произошедшем у нас сегодня.

— Успокойся! Это от нас, — говорил я Ушатому.

Звуки разрывов приблизились. Дрожали оконные рамы.

— Да ну нахуй «от нас»! Какой «от нас»! — психовал Ушатый.

Да и я сам уже не знал «от нас» или не «от нас». Похуй. Даже было как-то весело. Пишу другу сообщение в ВКонтакте: «Нас сильно долбят что-то». «Ты хоть там под нару спрячься», — приходит в ответ.

И вдруг раздался сильный грохот! Наш барак зашатался как от землетрясения. Моментально потух свет, послышались звуки битого стекла: окна вылетали вместе с рамами. Я сразу скатился под нару, сосед Ванька тоже.

Пишу SMS: «Уже под нарой, у нас пиздец». Ещё грохот! «Мамэд! Мамэд», — слышно было как кричал Ахмет своему «коню». «Раджика ранило!» — кричали с Фединой секции. Начался крик, паника.

«Надо съёбываться на «девятый», — орали вокруг.

Все почему-то решили, что на первом этаже будет безопасней. Выломали пожарную дверь и ломанулись туда. Я начал лихорадочно одевать на себя тёплые вещи. «Всё! Сейчас зону разъебашат! Это шанс! Не надо никого ждать, беги сам!» — пульсировали в голове мысли.

У нас в секции все собирались на первый этаж, что-то брали, одевали. Всё это среди крика, канонады и сумерек. Подсвечивали только фонариками с зажигалок.