Бег в золотом тумане

   -- Я всех на свадьба приглашаю! -- сказал Бабек, когда мы выпили. -- Через месяц играть будем.

   -- В Нагзе будешь жениться? -- усмехнувшись, спросил его Сергей.

   -- Канешна! Теперь я там хозяин буду! Все приезжайте, "Волга" к вам

посылаю. Лучший музыкант будет!

   ***

   Ночь была теплой и безветренной. Чернота неба растворилась в ярком блеске бесчисленных звезд. Их невероятная близость время от времени заставляла то одного, то другого в изумлении вскидывать головы. Особенно часто это делал Федя...

   Когда плов кончился, компания наша распалась. Первыми ее покинули Юрка с Наташей. Они решили пройтись вниз по долине.

   -- Прогуляемся, да и за тропой присмотрим, -- доложил Житник и с

иронией поглядел в сторону Кивелиди. Себя он явно считал победителем, а Серого -- проигравшим третьим и не мог скрыть надменной улыбки лжесупермена.

Бабек подождал, пока новоявленные жены уберут и вымоют посуду, потом обвесился одеялами, и увел их в дальнюю палатку. Сергей с Зубковым и Суворовым налили в чайник спирта, взяли спальные мешки и пошли говорить в ближнюю палатку. Они, конечно, могли бы с нами посидеть, но глаза Лейлы распространяли такое желание скорейшего уединения, что близко живущие полевые мыши, - и те подались в гости к далеким родственникам.

   Только Федя остался верен себе. -- Он, словно Кащей, сладко спал на Золоте.

Мы с Лейлой сидели, обнявшись, и мечтали о счастье. Костер затухал. Когда из палатки начал раздаваться мощный, с присвистом, храп Зубкова, она таинственно взглянула мне в глаза и потянула за руку. Мы встали, я скатал спальный мешок, сунул его себе под руку и мы пошли вверх по склону, к звездам. За небольшой скальной грядой мы наткнулись на небольшую полянку, поросшую густой травой. Лишь только брошенный мною спальный мешок услужливо развернулся на траве, Лейла кошкой бросилась ко мне, и на целую вечность мы окунулись в море непередаваемого словами блаженства...

   -- Ты... много раз был счастлив? -- склонив головку мне на плечо,

спросила Лейла.

   -- Да, несколько раз я был полностью, до конца счастлив. Почти как сейчас!

   -- А когда в первый раз?

   -- Это... это было очень давно. Мне было десять лет. В Душанбе стояла

страшная жара, и мы с мамой лежали на прохладном полу и ели виноград. Она никуда не спешила. Я рассказывал ей о своём новом друге Иване. Мама захотела познакомиться, и я счастливый, побежал за ним...

   Потом, когда у меня появилась семья, я тоже испытал это чудесное чувство.

Потом было ещё несколько мгновений счастья. В Приморье. Они были мгновенны, но всё равно оставили свой неповторимый след...

Мне не стоит, наверное, рассказывать о них подробно...

   -- Рассказывай, рассказывай!

   -- Мы ехали по цветущей тайге... Я сидел за рулём "Газ-66" и пел: " Один раз в год сады цветут, весну любви один раз ждут..." Впереди, на

   просторном, далеко вынесенном вперед буфере возлежала Инесса... Иногда, грациозно повернув голову, она смотрела на меня искрящимися глазами. Сердце мое замирало в изумлении: "Неужели я любим этой богиней?!"

   -- Ты прости меня, но мне не хочется слушать Это! -- отстранившись от меня, прошептала Лейла.

   -- Я так и знал! Но пойми, я бы не рассказывал ничего, если бы не принадлежал тебе. Меня нет. Есть только мы! Я не могу тебе лгать. Ты должна все обо мне знать... Я хочу, чтобы ты любила, жила, говорила со мной! А не с моей тенью из прошлого! Чтобы возлюбленные не страдали, надо рассказать о себе всё. Иначе это сделают другие...

   -- Прости! Но пока я чувствую себя пятой в седьмом ряду! И ещё! зачем ты все время смотришь на Наташу...

   -- Во - первых! На сегодня ты первая в первом ряду! А во - вторых, я просто люблю смотреть на людей. А Наташа привлекает меня потому, что вижу, как она несчастна. Ей не сказали много хороших слов, о которых она мечтает! И я восполняю этот пробел.

   -- И говоришь ей то, что должен говорить мне! - Лейла не на шутку рассердилась.

   -- Да, говорю! Потому, что не могу видеть в женских глазах тоску!

   -- А мне тоже нравятся некоторые мужчины! -- мстительно бросила Лейла. Но вспомнив о Резвоне, вмиг осеклась, съежилась в подрагивающий комочек.

   -- Ну, вот! Совсем, как воробей на морозе. Давай я тебя согрею...

   Лейла приткнулась к моей груди. Я обнял ее и начал убаюкивать.

   Через минуту она подняла голову и внимательно посмотрела мне в глаза.

   -- Я знаю, ты любишь меня. И ты знай, что дороже тебя у меня никого нет. И не было...

   -- Даже в прошлых жизнях?

   Лейла звонко рассмеялась, и внимательно посмотрев мне в глаза, спросила:

   -- Ты, в самом деле, веришь в реинкарнацию или ты материалист?

   -- Да нет, не верю... А "материалист", это ты откуда взяла? Я не помню, чтобы я или кто-нибудь произносил это слово?

   -- Это Федя так тебя называет... И если хочешь знать, у нас много программ на ТВ. Представляю, что делается в Мире!

   -- Ну, ну... Сами, значит, западными ценностями наслаждались, а мне

подсовывали телевизионные руководства по сбору фиников и домашнему производству гипса...

   --А ты порнофильмы хотел смотреть? -- И Лейла с чертиками в глазах,

жеманно вздернула подбородок, плавным движением, наверняка