Бег в золотом тумане

принадлежит жителям долины. В качестве же наказания за грабеж, вам назначаются каторжные работы на известной вам золотоносной штольне. Срок будет установлен позже, но во всех случаях он будет не менее трех лет...

   -- Ты шутишь, паря! Ты, бля, в какие игры играешь? Каторжные работы! Начитался исторических романов, Робин Гуд, твою мать! Бери золото и вали отсюда! взорвался Житник.

   -- Шутить с вами я не намерен! Вы скоро поймете, что я никогда не шучу. Завтра вас закуют в кандалы.

Его самоуверенный тон прямо взорвал меня!

   -- В кандалы? Господа! Минуточку внимания! Мы находимся в

эпохе рабовладельческого строя, взятого на

вооружение ярым приверженцем марксизма - ленинизма! Вам с вашей фантазией, батенька, нужно не здесь воздух портить, а на рудниках Гулага, как минимум! Я так понимаю, вы просто не хотите нас отпускать?

   Выдержке Учителя можно было позавидовать.

   -- Да! Вы недавно, совершенно правильно говорили, что золотая лихорадка нам ни к чему. Убить вас без суда я не могу. Принципы не

позволяют. Так что побудете пока здесь, поработаете с пользой, а там

посмотрим...

   -- А с кандалами вы серьезно?

   -- Я ведь уже сказал, что не шучу никогда...

   -- Что ж! Это, в общем-то, неплохо. То, что не шутите... Легче будет

угадывать ваши поступки. А что диктуют ваши принципы в отношении

слабого пола? Как вы поступите с нашими женщинами?

   -- Они останутся с вами. Если, конечно, захотят. И тоже будут закованы. Если они выберут проживание в кишлаке, то им будет обеспечен менее жёсткий режим содержания. Они смогут преподавать у меня в школе...

   -- Фарс какой-то! Я, кажется, сплю и вижу дурной сон...

   -- Сон? По законам нашей Республики вам полагается расстрел с полной конфискацией имущества!

   -- Так, значит, мой телевизор "Рубин" выпуска 1976 конфискуете? Поделом вам! Но, -- продолжил я, -- не передавая нас властям, вы совершаете тяжкое преступление... Может быть, отбудете вместе с нами срок, полагающийся вам за самосуд? Пообщаемся... Человек вы, судя по всему, неординарный...

   -- Власти в настоящий момент не могут обеспечить безопасность нашего населения, -- не моргнув глазом, ответил Учитель. -- Следовательно, мы сами должны позаботиться о себе.

   Нас тщательно обыскали, ограбили уже по мелочи. Отобрали часы,

перочинные и охотничьи ножи, деньги, потом построили в колонну и повели назад в нашу штольню! Они ее вовсе не взрывали.

Услышанный нами взрыв был хитростью, призванной усыпить нашу бдительность.

   -- Расчетливый Доцент, -- сказал вполголоса Сергей. -- И очень хитрый! Сдается мне, что он того парня, Бабековского кореша, намеренно подпустил. Как Коня Троянского. Раненого. Нас отвлек, расслабил и от него избавился...

   -- И время выиграл для обходного пути... -- добавил я. -- Стратег! Не удивлюсь, если окажется, что у него дома припрятаны погоны майора!

   -- На хитрую задницу с резьбой всегда есть хрен с винтом, -- зло, не

оборачиваясь, бросил Житник. -- А волосы-то у него светлые, не иначе

"Белая геолога" спала с его мамой...

   -- Очень хитрый муаллим. Я сам сильно удивлялся, зачем тот человек

раненый, слабый совсем, к нам пошел, -- подхватил Бабек и, нервно подергав связанными за спиной руками, неожиданно горько запричитал:

   -- Савсем плохо теперь будет. Автомат нет, ружье нет. Савсем маленький теперь человек я. Маленький, как муха...

   -- А ты к ним переметнись. И баб иранских с собой возьми. Нам без них легче будет... -- ехидно посоветовал ему Юрка.

   -- Я хотел. Подходил, тихо с ним говорил. Он голова качал и сказал: "Ты очень много человек убивал. Отвечать теперь должен".

   А женщина, Фатима и Фарида, кишлак с ним пойдут. Он говорил, что они не виноват ни в чем!

Все замолчали. По полным грусти глазам товарищей я понял, что

наметившаяся пауза заслуживает немедленного уничтожения.

   -- Вы знаете, -- начал я излагать первую, пришедшую в голову мысль: Как ни странно, но фанатизм учителя, обнадеживает. Надеюсь, что скоро с ним и его гвардией мы распрощаемся. Идеи, взлелеянные конкретным человеком, во все времена заводили в тупик. Он сам очень скоро поймёт несостоятельность своих замыслов.

   -- А если не скоро? Или не поймёт? Ты что, предлагаешь мощной умственной атакой рассеять его уверенность в том, что мы принесли несчастья на его родные просторы? -- злорадно усмехнулся

Сергей. -- Представляю, как после сеанса гипноза, он, со слезами на глазах, вернёт золото и проникновенно скажет:

   "Возьмите, друзья! Это единственное, чем я могу отблагодарить вас за приятное знакомство!" Чепуха! В жизни все проще: либо стража заснет, либо мы средь бела дня ее перебьем...

   -- Или она нас... -- услышал я сзади дрожащий голос Наташи. -- Я чувствую, что все это очень плохо кончится...

Мы замолчали и до самой штольни не проронили ни слова.

  -- О боге, о вере, о жизни...

   Через два часа мы уже сидели в штольне. Фатиму и Фариду отправили в Дехиколон. Снаружи осталась стража из трех человек. Перед тем как завалить за лаз, нам бросили подстилку, чайник с родниковой водой, несколько сухих лепешек и найденные в нашем лагере консервы.