Бег в золотом тумане

обсуждать Юркин побег. В конце концов, предположив, что Житник вряд ли будет рисковать своей жизнью ради нашего освобождения, мы улеглись спать.

Укрыв Лейлу, я попытался заснуть, но не мог. Мысли о безопасности моей дорогой возлюбленной не давали мне покоя...

   "Надо непременно убедить Лейлу уйти в кишлак, -- думал я. -- Поживет там немного и с первым караваном, вместе с матерью и тёткой уйдут в город. Потом переберется в Париж к папаше, найдет себе мужа. Кругом полно настоящих мужчин...

   Я другой! Кто-то сидит во мне и гонит "туда - не знаю куда, чтобы взять то - не знаю что!"... Наверно все предыдущие жизни были под стать теперешней, непутёвой..."

   ***

   Внезапно я заснул. Сначала мне привиделась стая рычащих волкодавов, с вымазанными кровью мордами. А когда они исчезли, я увидел себя где-то в бескрайней степи, среди покосившихся кибиток, загонов, полных блеющих овец и молчаливых лошадей... Привычность окружающего пейзажа давит, рождает недовольство, постепенно перерастающее в негодование... Я мал, незначителен, и жалок. Я пытаюсь понять, что со мной, кем я прихожусь всем этим овцам и баранам...

   ...Я вливаюсь в стадо. Вижу себя, взлетевшего в седло лучшего скакуна.

Прочертив вздернутым подбородком небрежную кривую, скачу прочь от всех навстречу восходящему солнцу... Конь, подстёгиваемый моей безжалостной плетью, мчится слишком медленно. Внезапно моя душа разделилась...

   Я вижу себя, гарцующего рядом с красавицей, напоминающей Лейлу. Я кричу ей, что удалец, кружащийся около неё, не я, а злой дух Гуль... Лейла меня не слышит, она смеётся вместе с оборотнем... Я следую за ними словно призрак.

...Привальный костер горит, жадно пожирая сучья... Он торопится к своему концу. Он выгорит дотла и превратится в эфир... Вокруг удивительный мир... А я скачу к вечно отступающему горизонту! Он хранит тайну! Вперед, вперед! -- Ты не спишь, милый? -- услышал я сонный голос Лейлы. Из-за акцента слово "Милый" получилось каким-то особенным. Я крепко обнял её и с жаром поцеловал: - Всё сделаю, чтобы ты была счастлива! - проворковал я и со спокойной совестью уснул до утра.

   5. Кандалы и цепи...

   Утром под дулами автоматов мы вышли на промплощадку. Как только мои глаза привыкли к яркому свету, я приблизился к Лейле, отстранено взиравшей на пенящуюся далеко внизу речку, и поцеловал ее в затылок. Она обернулась и, увидев испачканные кровью штаны, прижалась ко мне и беззвучно заплакала. Обняв друг друга, мы молча стояли несколько минут.

Неожиданно мое внимание привлек стоящий за ее спиной ящик с цепями. Эти густо смазанные солидолом железки привез на Кумарх снабженец Фернер. Рядом лежали метровый кусок рельса, которому, видимо, предстояло служить наковальней, и браслеты, сделанные из колонковой стали.

   Наверняка, весь вчерашний вечер и всю ночь, кишлачный кузнец гремел железом в своей допотопной кузне. Дело свое он явно знал.

   -- Смотри, смотри! -- закричал вдруг Бабек, указывая пальцем в сторону родника.

   Мы все уставились в указанном направлении и увидели Юрку. Он, связанный по рукам и ногам, лежал у кострища. Мы подошли поближе и увидели, что собак хватило и на его долю.

   -- Что уставились? Если бы не собаки...

   -- Если бы, да кабы... Положили б нас в гробы, -- отозвался Сергей и начал осматривать раны Житника.

   -- Засохло уже все... -- пробурчал тот. -- Догнали они меня, порвали немного, но я вовремя успел на скалу залезть. До утра они меня сторожили, пока Нур не пришел... Давайте, развязывайте, чего смотреть?

Мы развязали Юрку, уселись рядом с ним и начали осматривать,

полученные ночью, раны.

   -- Ничаво, ничаво! -- бывает савсем плохо! Пожалел нас Нур.

   -- Завтра все заживает. Пошли, железо будем вас одевать...

Начали с Сергея. Сковали его по всем правилам, -- намертво заклепали

браслеты, ручные и ножные цепи соединили перемычкой. Затем пришла моя очередь. Когда дело дошло до ножных цепей, я хотел подсказать насчет целесообразности прикрепления к ним пушечных ядер, но сдержался, убоявшись гнева товарищей.

   Через полчаса мы все, кроме Лейлы и Наташи "весело" бренчали цепями.

Доцент, - этот влюблённый в Фемиду миротворец, пощадил женщин, но

через Нура, исполняющего, видимо, обязанности начальника каторги, передал мне, что не закованы они условно, и любое нарушение режима скажется на них, нашем самочувствии и рационе.

Еще нам Нур сообщил, что дневная норма руды на шесть человек определена в пятьсот килограммов. Кроме того, в кратчайший срок нам предписывается наладить и ввести в действие процесс обогащения золотоносной руды. Низкая производительность труда тоже

будет наказываться урезанием пищевого довольствия. Через час он ждет от нас устного перечня материалов, необходимых для организации добычи и обогащения руды.

   -- Горно - обогатительная артель по имени:

   "Крушение Светлых Надежд" торжественно клянётся! Работать, пока смерть не разлучит нас! -- Я пошутил, но никто даже не улыбнулся!

   -- Ну, тебя! И чего ты резвишься? -- нервно сказала, осунувшаяся за ночь, Наташа:

   -- Как будто в пионерский лагерь попали...