Бег в золотом тумане

В это время к полю боя, не спеша, подошли трое охранников с автоматами. Оживленно переговариваясь, они стали смотреть на неравную схватку.

Было понятно, что основная задача своры заключалась в том, чтобы испугать нас и подавить всякое желание повторить побег. Когда волкодав, лежавший подо мной вырвался, охранники разогнали и остальных, тыкая в их головы дулами автоматов. Пока мы приходили в себя, один из охранников сходил в глубь промплощадки и принес новенькую аптечку и большую керосиновую лампу. Из штольни поднялась Лейла, за ней Наташа. Слава богу, что они не успели вылезти раньше! Вместе с Наташей они осмотрели Сергея. Правое плечо было изрядно порвано. Моя рана на запястье не представляла опасности. Лейла вручила мне найденный в аптечке перевязочный пакет. Я приладил его к руке, затем уселся на камень и стал наблюдать, как Наташа перевязывает Сергея, а Лейла осматривает Бабека.

* * *

После оказания друг другу помощи, мы вернулись в штольню и стали обсуждать Юркин побег. В конце концов, предположив, что Житник вряд ли будет рисковать своей жизнью ради нашего освобождения, мы улеглись спать.

Укрыв Лейлу, я попытался заснуть, но не мог. Мысли о безопасности моей дорогой возлюбленной не давали мне покоя…

"Надо непременно убедить Лейлу уйти в кишлак, — думал я. — Поживет там немного и с первым караваном, вместе с матерью и тёткой уйдут в город. Потом переберется в Париж к папаше, найдет себе мужа. Кругом полно настоящих мужчин…

Я другой! Кто-то сидит во мне и гонит "туда — не знаю куда, чтобы взять то — не знаю что!"… Наверно все предыдущие жизни были под стать теперешней, непутёвой…"

* * *

Внезапно я заснул. Сначала мне привиделась стая рычащих волкодавов, с вымазанными кровью мордами. А когда они исчезли, я увидел себя где-то в бескрайней степи, среди покосившихся кибиток, загонов, полных блеющих овец и молчаливых лошадей… Привычность окружающего пейзажа давит, рождает недовольство, постепенно перерастающее в негодование… Я мал, незначителен, и жалок. Я пытаюсь понять, что со мной, кем я прихожусь всем этим овцам и баранам…

…Я вливаюсь в стадо. Вижу себя, взлетевшего в седло лучшего скакуна.

Прочертив вздернутым подбородком небрежную кривую, скачу прочь от всех навстречу восходящему солнцу… Конь, подстёгиваемый моей безжалостной плетью, мчится слишком медленно. Внезапно моя душа разделилась…

Я вижу себя, гарцующего рядом с красавицей, напоминающей Лейлу. Я кричу ей, что удалец, кружащийся около неё, не я, а злой дух Гуль[40]… Лейла меня не слышит, она смеётся вместе с оборотнем… Я следую за ними словно призрак.

…Привальный костер горит, жадно пожирая сучья… Он торопится к своему концу. Он выгорит дотла и превратится в эфир… Вокруг удивительный мир… А я скачу к вечно отступающему горизонту! Он хранит тайну! Вперед, вперед! — Ты не спишь, милый? — услышал я сонный голос Лейлы. Из-за акцента слово "Милый" получилось каким-то особенным. Я крепко обнял её и с жаром поцеловал: — Всё сделаю, чтобы ты была счастлива! — проворковал я и со спокойной совестью уснул до утра.

5. Кандалы и цепи…

Утром под дулами автоматов мы вышли на промплощадку. Как только мои глаза привыкли к яркому свету, я приблизился к Лейле, отстранено взиравшей на пенящуюся далеко внизу речку, и поцеловал ее в затылок. Она обернулась и, увидев испачканные кровью штаны, прижалась ко мне и беззвучно заплакала. Обняв друг друга, мы молча стояли несколько минут.

Неожиданно мое внимание привлек стоящий за ее спиной ящик с цепями. Эти густо смазанные солидолом железки привез на Кумарх снабженец Фернер. Рядом лежали метровый кусок рельса, которому, видимо, предстояло служить наковальней, и браслеты, сделанные из колонковой стали.

Наверняка, весь вчерашний вечер и всю ночь, кишлачный кузнец гремел железом в своей допотопной кузне. Дело свое он явно знал.

— Смотри, смотри! — закричал вдруг Бабек, указывая пальцем в сторону родника.

Мы все уставились в указанном направлении и увидели Юрку. Он, связанный по рукам и ногам, лежал у кострища. Мы подошли поближе и увидели, что собак хватило и на его долю.

— Что уставились? Если бы не собаки…

— Если бы, да кабы… Положили б нас в гробы, — отозвался Сергей и начал осматривать раны Житника.

— Засохло уже все… — пробурчал тот. — Догнали они меня, порвали немного, но я вовремя успел на скалу залезть. До утра они меня сторожили, пока Нур не пришел… Давайте, развязывайте, чего смотреть?

Мы развязали Юрку, уселись рядом с ним и начали осматривать, полученные ночью, раны.

— Ничаво, ничаво! — бывает савсем плохо! Пожалел нас Нур.

— Завтра все заживает. Пошли, железо будем вас одевать…

Начали с Сергея. Сковали его по всем правилам, — намертво заклепали браслеты, ручные и ножные цепи соединили перемычкой. Затем пришла моя очередь. Когда дело дошло до ножных цепей, я хотел подсказать насчет целесообразности прикрепления к ним пушечных ядер, но сдержался, убоявшись гнева товарищей.

Через полчаса мы все, кроме Лейлы и Наташи "весело" бренчали цепями.