Бег в золотом тумане

В это время внизу появился четвертый вольный член старательской артели. Он привел с собой трех наших ишаков с поклажей и одного нам незнакомого, тащившего две половинки расщепленной рудостойки. Мы, спотыкаясь о непривычные еще цепи, быстро разгрузили их. Все наши пожитки были на месте, за исключением, конечно, Юркиных двустволок, канистры со спиртом и мешков с золотом.

После разгрузки я попросил девушек приготовить что-нибудь поесть, а Бабека отправил в рассечку посмотреть, сколько осталось взрывчатки. Сам же с Сергеем и Юркой пошёл к ручью, мелодично вызванивая чуть ли не Бухенвальдский набат. Посидев с минуту, мы начали готовить водовод для бутары.

Погонщик ослов, попив чаю, погнал их в кишлак за нашими заказами.

Девушки приготовили рисовую кашу со свежей бараниной. Хорошо поев, и выпив крепкий зеленый чай, мы с Сергеем побрели в штольню выгребать остатки руды, отбитой нами позавчера. Юрка решил расчистить штольню, — ему надоело ходить по ней на четвереньках.

До обеда он значительно расширил лаз сквозь устьевой завал, а мы, не спеша, вынесли из рассечки около полтонны золотокварцевых обломков и всякой рудной мелочи.

Когда я в очередной раз вылез из штольни с обломком, в котором весело сверкали чешуйки золота, то предстал перед Учителем.

Его лицо было строгим и непроницаемым. Не обращая внимания на наши вопросы, он без сопровождения сходил в штольню и, вернувшись, приказал переделать устье в нечто подобное колодцу, с тем, чтобы по ночам его можно было накрывать прочным деревянным щитом.

Приказ Юрке, конечно же, не понравился и он нецензурно высказавшись добавил:

— Когда коту делать нечего, он яйца лижет.

Учитель ничего не ответил. Он подошел к Нуру и тихим голосом отдал распоряжение.

Нур с помощью пришедших с Учителем людей торчком вкопали в землю сначала одну половинку рудостойки и затем, на расстоянии метра от нее, другую. Затем к Юрке подошли четверо, взяли его под руки и повели к установленным столбам.

Почувствовав неладное, Житник начал яростно брыкаться и размахивать цепями. Но, получив прикладом сильный удар в голову, упал и отрубился.

Обмякшего Юрку поволокли к столбу и подвесили головой вниз за ножные цепи.

Все это время Лейла и Наташа стояли окаменевшие, и безмолвные, но когда с повисших волос Юрки на камни закапала кровь, его подруга бросилась к нему и приложила к ране платочек. Вдоволь насладившись этой идиллией, Учитель подошел ко мне, и с каменным лицом, выспренно отчеканил:

— Вы также вели себя неадекватно и проявили неуважение к моим подчинённым. Да и за попытку побега кто-то из вас должен ответить. Поэтому, вы будете подвергнуты наказанию. Идите к свободному столбу. Его врыли для вас.

Внутри меня вскипела ярость.

— Ублюдок! — прошипел я вполголоса и, бодро улыбнувшись, Лейле, побрел к лобному месту.

Меня подвесили так же, как и Юрку, за ножные цепи. Несмотря на мое непривычное положение в пространстве, все происходящее по-прежнему казалось мне сном, после весёлой пирушки. Тем более ничего страшного пока не происходило. Да и вряд ли нам придется висеть долго. Скоро привезут доски для бутары, а простоя практичный Учитель наверняка не потерпит.

— Серый, дай закурить! — крикнул я товарищу. Пусть сука знает, что геологи, как моряки, живыми не сдаются!

Испросив разрешения, у М'учителя, и, получив знак согласия в виде кивка, Сергей подошел, хромая, с гримасой боли опустился на корточки, прикурил сигарету и сунул мне в зубы.

— Дым из задницы не пойдет? — участливо спросил он, заглядывая мне в глаза.

— Не должен… Я не затягиваюсь…

В это время Лейла, сбросив, наконец, с себя оцепенение, подбежала к новоявленному рабовладельцу и начала ему что-то говорить. Он, посмотрев на часы, ответил ей короткой фразой и отвернулся. Сжав кулачки, Лейла постояла с минуту за его спиной, затем резко повернулась и направилась ко мне. Присев рядом с Сергеем, она поднесла к моим губам свою розовые пальчики, вынула сигарету, утерла выступившие от дыма слезы и залопотала:

— Ты не беспокойся за меня. Я люблю тебя. Не нервничай, пожалуйста. Он сказал, что через час вас снимут. Я пойду готовить обед. Ты наверное, есть хочешь…

— Хочу, конечно… Ты тоже… за меня не беспокойся. После Нагза здесь даже… немного скучновато… Эх, хватит ли у меня выдержки, чтобы не сорваться и не получить пулю в разрывающееся на кусочки Сердце!

Лейла встала, подошла к всхлипывающей Наташе, обняла ее за плечи, помогла встать. Вдвоем они направились к очагу, и скоро там загремела алюминиевая посуда.

Минут через десять Юрка пришел в себя и. мастерски изобразив бодрячка, спросил:

— Почему причёска не по уставу? Немедленно подстричься!…

Я не успел поздравить его с возвращением души в тело, как к нему подбежала Наташа. Опустившись на колени, она поцеловала Жоржика в губы и обтёрла его лицо влажным платочком.

— Вот… это… другое дело. Так… висеть можно. Ты приходи ко мне почаще и передачки приноси. Что там у нас на обед?

— Пока вот только это! — тихо ответила Наташа и снова поцеловала его.