Бег времени. Тысяча семьсот (СИ)

Что звучало для меня скорее, как визг скользящего лезвия гильотины к моей голове, нежели как нечто прекрасное, что веками распевают поэты. Понадобилось время, чтобы сердце все-таки перестало танцевать в грудной клетке. Гидеон все так же молчал, не находя слов или же просто избегая этой темы. Возможно, я бросила его, возможно, он бросил меня. Или мы просто разбежались по разные стороны, как и другие люди, которые понимали, что их ничего не связывает кроме привычки. Причин может быть столько, что не хватит и тысячи страниц, чтобы их записать. Только осталось понять, отчего же мне так хочется, чтобы все это не было правдой?

- Наверное, это было очень давно, - сделала я заключение и, стараясь расслабиться, улыбнулась, притягивая к себе забытую нами бутылку с колой. - Твоя очередь задавать вопрос.

- И что теперь? Ты испытываешь отвращение, глядя на меня? – спросил он, а я удивилась, насколько голос может передать все отчаяние, что хранилось в душе. Казалось, что он попал на ярмарку чувств и это единственное, что ему удалось приобрести.

- Нет, - тут же ответила я, не желая тянуть за резину и без того натянутые отношения, - Большую часть времени я пытаюсь понять, с какого неба ты свалился.

Он горько усмехнулся, а я только сейчас заметила, с каким отчаянием он ломал ногти на руках. И, сама себе не повинуясь, тут же протянула руки, чтобы остановить его от такого издевательства над бедными ногтями. Они-то что ему сделали? Но резко остановилась на полпути, словно напоролась на стеклянную стену, которая могла бы сломать мои пальцы. Зачем я это делала? Нет смысла ворошить прошлое, о котором он так старательно умалчивал. Ведь когда-нибудь я вспомню, что же происходило на самом деле и смогу отступить на несколько шагов назад, в противоположную от него сторону, оставляя между нами еще большую стену недопонимания и смущения за совершенное.

- С какого неба я свалился? – удивленно спросил он, глядя на меня так, словно я только сообщила ему, что мировой океан в одночасье высох.

- Сейчас моя очередь! Серьезно, де Виллер, твой дядя был прав, ты всячески нарушаешь правила, - рассмеялась я, стараясь рассеять появившуюся между нами неловкость, словно песок по ветру. В такие моменты я искренне начинала скучать по вездесущему Ксемериусу.

- Итак, - я сняла туфли и, забравшись на софу, скрестила по-турецки ноги, в предвкушении глядя на парня. Он, однако, застыл, увидев мои все еще не до конца зажившие пятки, которые были покрыты рубцами от недавних ран и ожогов. Его руки были сцеплены с такой силой, что побелели костяшки, словно на Гидеона нахлынули эмоции, которые бились о ту же стену противоречий, что и мои, оттого все это выглядело настолько горько.

- Прости, - прошептала я, не ожидая такой реакции. И тут же пересела так, чтобы ноги были полностью закрыты, хотя понимала, что долго так не просижу – ноги затекут и онемеют, а это будет для меня сущим кошмаром.

- Вернемся к игре, хорошо? Потому что кола без газа – это десятый круг ада.

И время и вправду стало двигаться намного быстрее, обгоняя сначала улитку, а затем и черепаху. В этой гонке мы болтали как старые друзья, узнавая что-то новое друг о друге. Потому что я потеряла память, а он и так ничего в особенности обо мне не знал, и даже если удивлялась этому факту, то не обращала на это внимания, потому что могла рассказывать и слушать всю свою вечность. Вопросы были банальными.

- Любимый напиток?

- Да если бы я знала, то уже пила его литрами, чтобы утопить себя. А твой?

- Эспрессо, только что из турки. Какой жанр кино тебе по душе?

- Последний жанр, который я могу вспомнить – это реклама. Но уверена, что мне нравится что-то историческое, с толикой юмора или же там, где рассказывают безумно красивую историю. Твой?

- Немое кино, в особенности, с Бастером Китоном. Ты не замерзла?

Я вздрогнула от неожиданности, и только тогда заметила, что обнимала себя руками, стараясь согреться. В голове тут же противным голосом моего лечащего врача прозвучало: «Берегитесь пневмонии» - отчего я еще сильнее вжалась в софу.

- Говорят, это последствия комы, - ответила я, на что Гидеон тут же кинулся к сундуку, стоящему у стола и вытащил оттуда стеганный шерстяной плед, чтобы укрыть мне плечи так нежно, словно делал это сотню раз, копя в себе все больше заботы.

- Где твой белый конь, рыцарь? – забыв о правилах, спросила я, сильнее укутываясь в подаренное тепло.

- Припарковал у входа в Темпл, миледи, - со смехом ответил он, а мне отчего-то стало плохо на секунду, то ли от холода, то ли от того, как он, шутя, меня назвал. - Почему вы с Шарлоттой постоянно на ножах?

- Когда это наступила твоя очередь задавать вопрос? – возмущенно спросила я, упирая руки в бока.

- Когда решила узнать, на чем нынче ездят рыцари. И это уже другой вопрос, значит с меня два.

- Да что вы говорите, молодой человек!?

- Три!

- Не наглей!