Бег времени. Тысяча семьсот (СИ)

Через каких-то пятнадцать минут меня уже вели по длинному коридору к хронографу, предварительно завязав глаза. Хотя я и не понимала зачем, потому что где-то в глубине себя, я знала каждый поворот. Когда мы оказались в помещении, где лежал хронограф, меня уже нечем было удивить. За столом сидел рыжий мужчина, который тут же вскочил на ноги и, запинаясь, рассказал о том, что никаких происшествий не свалилось на его дежурство. Конечно же, более деловито и очень по правилам. Какое-то время мне пытались объяснить, как работает сам хронограф, но я слушала их вполуха, иногда сама на автомате додумывая то, как устройство работало. Весьма удачно, я бы даже сказала.

Когда они настроили хронограф и попросили Гидеона испробовать хронограф первому, я отчего-то ожидала, что сейчас кто-нибудь выскочит из-за двери и радостно сообщит нам, что программа «Розыгрыш» успешно завершена, но этого не случилось. Едва парень коснулся иглы, комнату заполнило бело-голубое сияние, которое тут же пропало.

Как и сам Гидеон.

- Он пропал, - прошептала я, прежде, чем сама уколола палец. Сначала я ничего не почувствовала, оттого уже хотела радостно вскликнуть. Якобы: «Видите, видите! Вы всего лишь шарлатаны!». Но спустя две-три секунды, появилось странное ощущение, словно все мои внутренности скручивает в комок. Голова начала кружиться, подыгрывая тошноте. И в одно мгновение я растворилась вместе с радостным криком Ксемериуса «на абордаж!» в красном свечении.

Он целует меня, прежде чем я исчезаю.

У него черные глаза и невероятно теплые губы.

И я знаю, что вернусь к нему, едва улажу все дела. Я обещала, что вернусь. Только вот он смотрит на меня так, словно уже заранее знает, что я забуду его как страшный сон.

- Жемчужина, - говорит он и…

Я оказалась в темном помещении, где свет появился только тогда, когда я больно ударилась об угол стола, так как попыталась сделать шаг. Гидеон смотрел на меня извиняющимся взглядом, отпуская горящую лампочку из рук и направляясь ко мне. Но воспоминание было настолько свежо, что стало плевать даже на боль в боку.

- Кто он?

Гидеон тут же остановился и удивленно огляделся по сторонам.

- Кто он? – переспросил он, явно не понимая.

- Парень с темными глазами. Он только что… Я только что вспомнила. То, как я элапсировала. Только не в прошлое, а в будущее. Я сказала ему, что скоро вернусь, а он не верил. Там был и ты. Точнее твой голос. Ты сказал, что погубила себя сама.

Слова вырывались из меня против моей воли. Я говорила и говорила, в то время как Гидеон смотрел на меня все более удивленно, даже с примесью какого-то ужаса.

- Кто он? – повторила я свой вопрос.

Парень запнулся, не желая чего-то говорить. И чем дольше Гидеон тянул с ответом, тем проще становилось дышать. Первоначальное чувство, что я должна была узнать, кто этот незнакомец, во что бы то ни стало, постепенно угасало, оставляя меня в подвешенном состоянии.

- Ты когда-то его знала, но это было очень давно, Гвендолин.

Вот так вот просто. И больше никаких объяснений. Наверное, мне и вправду не стоило знать об этом, раз это было очень давно. Только это было настолько яркое воспоминание, что оно заставляло меня забыть, как дышать.

- Он был очень печальным.

И больше не сказала о нем ни слова.

- Итак, что мы обычно делали, когда застревали вот так вот в…, – я попыталась вспомнить, что же так без умолку болтал Марли, но все, что приходило в голову – это то, как забавно он запинался.

- В 1956-ом, - закончил за меня Гидеон и после моего кивка продолжил, - Ничем особенным. Я учил тебя танцевать, или же просто занимались домашними заданиями. Все очень скучно.

- Всегда думала, что путешествия во времени – это весело.

А оказалось, что я заперта в четырех стенах без права выходить наружу.

- Да, я тоже.

Мы сидели напротив друг друга. Он достал из рюкзака бутылку колы, а я потерла руки в ожидании игры, которую мы придумали, чтобы время не тянулось так медленно. Хотя признаюсь, с ним мне хотелось провести каждую эту скучную минуту.

- Итак, каким образом мы изменим правила?

Я пожала плечами, не совсем уверенная в том, что это вообще возможно.

- Значит, просто будем задавать друг другу вопросы, и если кто-то не захочет на него отвечать, он пьет, - Гидеон поставил бутылку на пол и, устроившись удобнее на софе, посмотрел на меня.

- Так, как ты ничего не помнишь, у тебя больше вопросов. Начинай.

Я, пожав плечами, ответила на его выжидающий взгляд.

- Почему-то каждый уверен в том, что у меня безумно много вопросов. Но на самом деле в моей голове пустота. Даже не представляю, о чем я бы могла спросить.

Все, что являлось базой для любого человека – дата рождения, имя, фамилия, количество братьев и сестер, адрес проживания, номер социальной страховки – все это было рассказано мне еще в первый день. Фотографии дали чуть больше, говоря о том, что я была задорной и вздорной девчонкой, которая любила посмотреть с подругой фильм, погулять вечером и не любила выполнять домашние задания, хотя ни разу еще не пропустила ни одного занятия. Но что это на самом деле говорило обо мне?