Бегемот и муза

На том конце затихли, очевидно, Марго напряженно соображала.

– Верно, – нехотя призналась она. – И кто она, эта баба?

– Подружка моя, Жанка. Да ты ее вчера видела, худая такая брюнетка.

– Эта вобла, крыса облизанная? – завопила Марго.

Вот теперь, когда речь зашла о Жанне, она полностью поверила Кате. Еще бы, в представлении Марго какая женщина не хочет напакостить близкой подруге, если представится удобный случай?

– Снюхались они сразу же, – продолжала Катя, – как только я приехала и мы все познакомились.

– А чего же ты мне не сказала? – заорала Марго.

– А ты спрашивала? – разъярилась Катерина. – Вместо того чтобы со мной нормально поговорить, познакомиться – она в драку! Спокойнее надо быть, рассудительнее.

Марго пристыженно молчала.

– В общем, слушай, – подобрела Катя. – Встречаются они сегодня в пять часов на переходе «Гостиного Двора», я совершенно случайно это выяснила. Так что не дрейфь, прорвемся!

– Спасибо тебе! – от души поблагодарила Марго и отключилась.

Времени, чтобы достойно подготовиться к встрече, оставалось очень мало.

В пять часов вечера на пересадке со станции «Невский проспект» на станцию «Гостиный Двор» обычно яблоку негде упасть. Толпы народа непрерывным потоком движутся и в ту и в другую сторону, а возле пересадочного эскалатора толчея достигает максимума.

В этом-то человеческом водовороте появилась в назначенное время Ирина Снегирева, в руках у которой был огромный непрозрачный пакет, а на лице – выражение напряженной озабоченности.

Подойдя снизу к эскалатору, она остановилась и огляделась, что было очень нелегко сделать в этом непрерывно движущемся потоке людей.

Не прошло и минуты, как к этому же эскалатору подошли мужчина и женщина.

Со стороны можно было подумать, что мужчина, высокий, довольно привлекательный блондин с густыми темными бровями, нежно обнимает свою спутницу – худощавую яркую брюнетку.

Однако, внимательно присмотревшись, можно было заметить измученное лицо женщины и то, с какой ненавистью она бросала взгляды на своего спутника. Тонкий наблюдатель обратил бы внимание и на то, как сильно и грубо мужчина сжимает ее локоть. И еще на то, как он прячет свободную руку в карман пиджака.

– Только дернись, – прошептал Борис, когда они с Жанной приблизились к эскалатору. – Ты помнишь, у меня пистолет в кармане. Я тебе печень прострелю и брошу подыхать!

– Жанка! – вскрикнула Ирина, увидев подругу. – Не бойся, все закончилось!

– Ничего не закончилось! – прошипел Борис. – Где фотографии? И не вздумай фокусы устраивать, если не хочешь, чтобы я твою подружку пристрелил! Она у меня на мушке, поняла?

– Спокойно, спокойно… – Ирина принялась разворачивать свой огромный пакет, в котором оказался чемодан из синего пластика. – Я ведь сказала: фотографии в чемодане, в котором они и были с самого начала. Нам чужого не надо. Только Жанну отпусти!

– Да? – на лице Бориса появилась кривая волчья ухмылка. – А почем я знаю, что там в чемодане действительно лежат фотографии, а не что-нибудь совсем другое? Бомба, например?

– Да вы что? – возмутилась Ирина. – Я приличная женщина, а не террористка какая-нибудь! Да я при всем желании бомбу не смогла бы достать. И побоялась бы с ней иметь дело! Говорю: в чемодане ваши фотографии. – И она перебросила чемодан Борису, так что тому пришлось вытащить руку из кармана, чтобы его подхватить.

В это время к нему подскочил плечистый бритоголовый тип с оттопыренными ушами и горящими маленькими глазками, типичный браток не слишком высокого полета.

– Эй, пацан, ты чего тут непонятки разводишь? – процедил этот новый персонаж, набычив бритую голову и поигрывая желваками.

– А ты еще кто такой? – повернулся Борис к бритоголовому. – Откуда свалился на мою голову? – И тут же резко бросил Ирине: – Твоя обезьяна? Убери его сейчас же, если не хочешь, чтобы я твою подругу застрелил!

– Ты, блин, с кем так разговариваешь? – рявкнул браток и надвинулся на Бориса, как бык на тореадора. – Ты, блин, в натуре культурного обращения не понимаешь, так я могу тебе…

И в это мгновение на них обрушился ураган.

У этого урагана были пышные черные волосы, ярко размалеванное лицо, внушительный бюст и длинные ярко-алые ногти.

Метеорологи не зря дают ураганам женские имена. Ураган и разъяренная женщина – это стихии примерно одинаковой разрушительной мощи.

Этот ураган носил имя Марго.

– Ах ты, скотина неблагодарная! – завопила Марго, обрушив первый удар, примерно двенадцать баллов по шкале Бофорта, на бритоголового Владимира, оказавшегося первым на пути разбушевавшейся стихии. – Я тебе отдала лучшие годы своей жизни, а ты таскаешься по другим бабам!..

Выражение «лучшие годы» явно было художественным преувеличением, на что Владимир хотел обратить внимание своей подруги. Еще он хотел возмущенно заявить, что ни по каким бабам в данный момент не шляется. Но разъяренный ураган, как известно, не слушает возражений.

Марго увидела Жанну, и ее гнев принял новое направление и увеличился до четырнадцати баллов.