Бегемот. Структура и практика национал-социализма 1933 - 1944 гг.

Короче говоря, демократия подвергла бы опасности полностью монополизированную систему. Сущность тоталитаризма — в том, чтобы стабилизировать и укрепить ее. Это, конечно, не единственная функция системы. Национал-социалистическая партия обеспокоена исключительно установлением тысячелетнего правления, но достичь этой цели она может, только защищая монополистическую систему, которая предоставляет ей экономическую основу для политической экспансии, Таково положение дел сегодня.

Агрессивный, империалистический, экспансионистский дух немецкого крупного бизнеса, глухой к доводам мелких конкурентов, среднего класса, свободный от контроля банков, избавленный от давления профсоюзов, и является движущей силой экономической системы. Прибыль, еще больше прибыли — мотив власти. Это слова генерал-майора Томаса, одного из самых смелых и предприимчивых промышленников, которые побеждали и будут побеждать. Хотя сегодня убеждение Мандевиля, что частные пороки являются публичными добродетелями, и выдвинуто в ранг высшего принципа — но не для масс, не для розничных продавцов, не для оптовых торговцев, не для ремесленников, не для мелких и средних бизнесменов, а для крупных промышленных объединений. Поскольку регламентация расширяется, поскольку контроль за ценами становится более эффективным, поскольку регулирование кредитного и денежного рынков становится более строгим, поскольку правительство укрепляет монополию на рынке капиталов и поскольку внешняя торговля переплетается с политической деятельностью, потребность получать прибыль становится крайне необходимой, прибыль не тождественна дивидендам. Прибыль выше всего, выше вознаграждений, премий, комиссий за особые услуги, патентов, лицензий, связей и доброй воли. Прибыль — это особая нераспределенная прибыль.

Любая из мер по регламентации прибыли играет на руку монополистам. Любой технологический процесс, любое изобретение, любая мера по модернизации усиливает их власть. Немецкая угольная промышленность, например, стоит сегодня перед промышленной революцией, перед введением так называемого «железного шахтера», но немецкая периодика настаивает,[762] что только крупные заводы будут способны выполнить полную механизацию.

Во все это партия не вмешивается. Период партийного вмешательства в экономику давно закончился.

«Организация экономики — это низший по отношению к государству институт. Это не группа и не вспомогательная организация партии. Это не означает отсутствия интереса со стороны партии. Такой интерес следует главным образом из того факта, что экономика в целом также должна следовать за национал-социалистической философией жизни. Но это означает, что партия ограничивает себя вопросами философии жизни и отбором руководящих лиц для организации экономики, и что она оставляет все технические вопросы деталей экономической политики государству. Получает ли кто-то иностранную валюту, предъявляет ли требования к международному клирингу, будет ли торговая компенсация или обычный экспортный бизнес, как и кто занимается экспортом… следует ли предложить заем или самофинансирование — все эти и многие другие вопросы технической и организационной целесообразности должны решаться государством».[763]

Такова точка зрения официального комментатора национал-социалистической экономической организации. Партия получает комплименты, но она не должна вмешиваться в экономику. Отношение между партией и экономикой идентично отношению между партией и внутренней администрацией, которое лучше всего выражено в указе, который оставляет нравственное руководство народом партии, а принудительные механизмы — государственной службе. Поэтому было бы неправильно предполагать, что в экономике существует двойное правление, правление партии и правление государства. По нашему мнению, сам факт, что партия настолько полно исключена из контроля за положением в экономике, привел к основанию предприятий Геринга.

Структура

Какова структура экономической системы? Могло бы быть поучительным перевести передовицу «Deutsche Volkswirt»,[764] написанную по случаю основания Континентальной нефтяной корпорации:

«Большинство компетентных представителей нового немецкого государства и самые преданные хранители национал-социалистических идеалов с самого начала подчеркивали тот принцип, что государство должно просто дать экономике общее направление, но саму экономику предоставить частной инициативе предпринимателя, основывающегося на частной собственности и принципе эффективности. Напоминать о таких заявлениях было бы утомительно, если бы недвусмысленная ясность принципа не вступала в противоречие с постоянно возникающими сомнениями относительно фактической судьбы частной экономики.