Беглец

— Ты взлетаешь, — твердо заявил он, — а возвращаешься уже молодым. Ты, главное, не умирай, пока я не раздобуду все это. Я быстро, ты только не умирай…

— Ты достаешь плесень и ванну, — вмешался Марк. — Оператора приведу я.

— Живого, — напомнил Тумидус-старший. — И без тяжких телесных.

Он хорошо знал своего племянника.

— Волки, — ласково протянул Папа. — Волчары зубастые.

Карлик обнял помпилианцев за плечи. Это было неудобно, с Папиным-то ростом, но все сделали вид, что так и надо.

— Белые бваны, мудрые бваны. Добрые! Робота из меня делать будут. Ладно — плесень. Ладно — ванна. Оператор. Где вы стресс раскопаете? Мне же стресс нужен, иначе не взлечу. Славный такой стресс, чтоб до печенок пробрало! А не взлечу, так и не омоложусь.

Тумидус стряхнул Папину руку с плеча:

— Стресс ему! Стресс — твоя забота. Обнаглел вконец: дали кашу, дайте и ложку! У тебя что, в жизни не было подходящих стрессов? Если меня начнут убивать, ты не взлетишь, да?

— Не взлечу, — грустно сказал Папа.

— Даже помочь не взлетишь?

— Даже помочь. Пусть тебя убивают без моей помощи.

— Думай! Ради чего ты бы из гроба восстал?!

— Кровь, — внезапно произнес Марк. — Вот зараза!

— Что кровь? Где кровь?

— Вот. — Молодой офицер выставил указательный палец. С пальца на ладонь текла черная струйка. — Гвоздь торчит в крыльце. Давайте заколочу, мне не трудно.

— Кровь! — завопил Тумидус. — Ну конечно же Кровь! Папа, ты помнишь?

Карлик с подозрением уставился на консуляр-трибуна.

— Ты должен помнить! — ликовал Тумидус. — Кровь, система Астлантиды. Антисам нельзя выходить в Кровь. А ты вышел, вылетел из корабля. Вспомнил? По нам выпустили ракету с ядерной боеголовкой. Ты вышел в космос и проглотил взрыв. Мой коллант еще вытаскивал тебя обратно…

— Ну, — осторожно согласился Папа. — И что?

— Ракета. — Тумидус уже прикидывал варианты. — Ракету я достану. Марк, стрелять придется с Китты. Справишься? Корабль — не проблема. Одолжу галеру у кого-то из наших. Для стресса нужно, чтобы ты нас спасал. Не меня, а нас. С коллантариями я договорюсь. Значит, мы взлетаем, Марк шарашит по нам ракетой. Ты, Папа, — робот, тупой баклажан, но нам угрожает гибель. Ты летишь, глотаешь взрыв, мы тебя вытаскиваем. Ты восстанавливаешь малое тело по матрице инцидента под Астлантидой. Вот это стресс! Всем стрессам стресс! Когда это было?

Он стал загибать пальцы, считая. Марк сосал пострадавший палец, придерживая его большим, и Тумидус взял эти пальцы в расчет:

— Точно, двенадцать лет назад. Маловато, но сойдет. Значит, ракета, галера, коллант…

И потух:

— Нет, пустое. О главном забыл…

Папа кивнул:

— Главное — это я. А я не соглашусь. Я хочу жить, но не такой ценой. Если стресс не сработает, если я не вылечу навстречу ракете — вы все погибнете. Прости, добрый бвана, даже для меня это слишком.

— Ты-то согласишься, — отмахнулся Тумидус. — Тебя я заставлю. Ракетчики не согласятся. Ракету с плоскости не запустишь, нужна пусковая шахта. Захват шахты — реально, но проблематично. Заменить на залп плазматоров? Нет, стресс надо воспроизводить максимально точно. На плазматоры ты можешь и не взлететь. Взять ракету на галеру, вывести наружу уже после взлета… Диспетчеры засекут. Вышлют перехватчик, сорвут всю операцию.

— В тюрьму сядем, — подсказал Папа.

— А тебе что? Ты робот, ни капли свободы. Тебе хоть тюрьма, хоть курорт — все едино. Ты, значит, робот…

Тумидус вздохнул:

— Тоже, кстати, вариант. У Нейрама, когда он заразился, первым делом отключился выход в волновое состояние. Смерть? Старуха с кремневым топором? Роботу без разницы: жизнь, смерть. Значит, роботом и ты не взлетишь. Смерть придет, а ты не взлетишь. Умрешь спокойно, без мучений. И держать тебя не придется…

— Нет, — твердо произнес Папа Лусэро. Впору было поверить, что стресс, изобретаемый Тумидусом, уже состоялся и Лусэро Шанвури чудесным образом помолодел. — И думать не смей, приятель. Умереть рабом? Нет, лучше в мучениях, но свободным.

Старая женщина вывела блюз на репризу. И карлик затянул, нарочито гнусавя:

— Знаешь, мвензи, мне повезло в этой жизни,
Ты знаешь, мвензи, мне повезло в этой жизни…

Эпилог

— Следуйте за мной, прошу вас.

— Да, конечно.

Сколько же здесь коридоров, думал Седрик Норландер. Фантастика! Снаружи здание сякконского консульства не казалось таким уж просторным. Напротив, оно производило самое скромное впечатление: два этажа, окна закрыты расписными ширмами, по карнизам крыши — смешные завитушки. Впечатление усиливалось оградой в рост высокого человека, сделанной из пожелтевшего от времени бамбука. До груди бамбучины лежали горизонтально, вплотную друг к другу, а выше — в виде косой решетки. Зная сякконцев, помешанных на традициях, можно было предположить, что бамбук везли на Ларгитас с Сякко, и не просто везли, а стартовали в шестой день месяца Любования Луной, и не просто с Сякко, а с побережья Тендокай, из священной рощи Икута-но-Мори, где до сих пор обитают духи со скверным характером и волосами до коленей.