Беглец

На столе выстроилось каре из четырех блюд. Металл крышек сверкал полировкой, напоминая шлемы древних гвардейцев. Гвардия бдительно охраняла свою госпожу: высокую бутылку красного «Фру Дорнфельдер» в сопровождении бокалов-пажей.

— Итак, сегодня на ужин…

Тон записного дворецкого. Театральная пауза. Картинный жест, крышки взлетают в воздух.

— Фрикасе «Барское»! Телятина с белыми грибами и каперсами под пикантным белым соусом! Сеченский рецепт, украден из архивов вашим покорным слугой!

Пахло убийственно. Рот вице-адмирала наполнился слюной. А ведь он, в отличие от жены, пообедал. «Война войной, а обед по расписанию!» — древняя флотская мудрость. Это у цивилов бардак в порядке вещей, и Королевский Совет не исключение. Любимую жену голодом заморили…

— Зюйдхольмский горячий салат! Лакомство наших славных предков!

Он дождался, пока Анна-Мария займет место за столом, и откупорил вино старинным штопором с изогнутыми «рогами». Эту церемонию ван Фрассен не доверил бы автоматике даже под угрозой расстрела.

— За тебя, моя королева.

— За нас, мой адмирал.

Вкус позднего винограда. Едва уловимая горчинка. Нотки вишни и чернослива. Это жена приучила его к хорошим винам. Ну да, за столько лет и людоеда с Кемчуги приучили бы…

Ужинали молча.

Наконец Анна-Мария отложила нож и вилку:

— Восхитительно. Сегодня ты превзошел себя.

— Ерунда. Я всего лишь сделал заказ.

— Правильный выбор, Теодор. Правильный выбор — уже победа. Я никогда не умела выбирать блюда. Ты знаешь меня лучше, чем я сама. Если мне захочется мяса с кровью — оно будет ждать меня на столе?

— С кровью?

Вице-адмирал подлил вина в бокалы, бросил взгляд в окно. К ужину подошел бы закат, пожар в полнеба. Облака, багровые по краям, медленно подергиваются сизым пеплом, словно угли костра…

Снаружи стемнело. Ни заката, ни облаков.

— С кровью коллег из Совета?

— Брось. — Анна-Мария улыбнулась. — Все не так экстремально.

— А в прошлом году? Ты тоже говорила: пустяки…

— Когда принимали рекомендации по статьям бюджета? О, то была эпическая битва! Нет, сейчас просто засиделись. Я…

— Молчи, несчастная! Я помню про режим секретности.

— Еще бы ты не помнил. — Вздох жены не укрылся от вице-адмирала. — У каждого свои скелеты в шкафах. Откроешь дверь, тут они и вываливаются…

Ограничения и выход за границы. Залог счастья, личного и общественного. Тема баронской диссертации Анны-Марии — давно, еще до их знакомства. Случайный разговор юного офицерика и молодой преподавательницы. «Мой дядя утверждал, что его офицерам в первый день отпуска нравятся все женщины, включая статую Отчаяния на Картском мемориале…»[3] Минуло полвека, нет, больше, и все осталось по-прежнему. На место одних ограничений пришли другие.

— Но не сегодня! — Жена подняла бокал, словно произносила тост. — Решение Совета обнародуют утром, ночь ничего не изменит. За исключения из правил!

Хрустальный звон звучал долго, минуту наверное.

— Ты веришь в совпадения? Сегодня я тоже не связан служебной тайной!

Ограничения — и выход за границы. Счастье?

— Рассказывай!

— Ты первая!

— Нет, ты!..

Они заспорили, как дети. Вице-адмирал пролил вино и сдался:

— Ну хорошо, я первый. Представляешь, в системе объявилась стая фагов. А «Ведьмаки», как назло…

О том, что два «Ведьмака» отправятся в рейд для выслеживания и уничтожения стаи флуктуаций, объявили пару часов назад по всем каналам, включая межпланетные. Командование ВКС из штанов выпрыгивало, чтобы не спровоцировать брамайнов, чьи боевые корабли замерли у границ ларгитасского сектора пространства. Нельзя было дать повод и для нового витка пропагандистской истерии. Никаких маневров, передислокаций, коварных планов. Рядовая зачистка сектора от фагов. Следите за нами? Ну конечно, следите! Разуйте глаза и убедитесь!

Жена знает, уверился он к концу рассказа. Для нее это не новость.

— Жаль тебя огорчать, Теодор…

— Огорчать?

— Отзови «Ведьмаков». Возможно, их уже отозвали без тебя.

— Кто? Почему?!

— Теперь моя очередь…

Вино выдохлось. Одна горечь, никакого букета.

* * *

— Вы там что, с ума посходили! Надеюсь, это была не твоя идея?

— А если моя?

— Ересь! Чушь!

— Продолжай, я тебя внимательно слушаю.

— Государственная измена!

— О да! Королевский Совет — те еще изменники!

Кипя от бешенства, ван Фрассен вскочил из-за стола и забегал по столовой из угла в угол. Анна-Мария молчала, пережидая вспышку адмиральского гнева. Ожидание было пыткой, молчание было пыткой: властный характер толкал королеву на эскалацию конфликта. Характер толкал, здравый смысл оттаскивал. Гнев мужа имел основания: Ларгитас на пороге войны, флот и армия приведены в боевую готовность, спешно возводится третий пояс орбитальной обороны, военные заводы и верфи работают на износ, в систему стягиваются силы из других секторов, флоты Великой Помпилии готовы выполнить долг союзника — и вдруг в дело вмешиваются жалкие штафирки из Королевского Совета, и все планы обороны летят в черную дыру.

Тут и медуза взбесится!

— Брамайнские антисы в нашей системе? По приглашению Королевского Совета? С разрешения правительства? А Чайтранский военный флот вы пригласить не додумались?!