Беглец

— Ладно. — Генерал поспешил уйти от опасной темы. Меньше всего Бхимасене хотелось увеличить число свихнувшихся антисов. — Это не имеет значения. Кешаб на Ларгитасе, и он способен наговорить лишнего. Проклятье! Я не удивлюсь, если он решит дать показания против нас. Мир сошел с рельс, я уже ничему не удивлюсь.

— Удивитесь, — возразил Вьюха. — Гарантирую.

Бхимасена пропустил эту реплику мимо ушей. Перед внутренним взором стояла ужасная картина: экстренное заседание Совета Лиги, ларгитасский обвинитель распинается почем зря, живописуя коварство подлых аскетов, и вот приходит очередь Злюки Кешаба: «Уважаемые члены Совета! Операция по захвату Натху Сандерсона была спланирована и осуществлена моими соотечественниками. Целью операции было убийство ребенка, вернее, насильственный вывод ребенка в большое тело посредством нанесения ему травм, несовместимых с жизнью малого тела. Я настаиваю на создании межрасового трибунала…» В воображении генерала Кешаб звал малолетнего антиса Натху Сандерсоном, по фамилии отца, и злорадно ухмылялся. Встречаясь со Злюкой Кешабом ранее, генерал никогда не видел его ухмыляющимся, но сейчас это не имело значения.

«Вы удивитесь, — повторил Вьюха, теперь уже в памяти генерала. — Гарантирую».

— Высадка Кешаба сорвала операцию?

Генерал уже знал ответ. Да, сорвала. Как же иначе? Но он хотел услышать это от Вьюхи. Удивляться тут нечему, Вьюха ошибся. Вы взбеситесь, вот что должен был сказать антис. Вы взбеситесь, гарантирую.

— Нет.

— Что — нет?!

— Операция прошла планово.

— Повторите, пожалуйста. Сегодня я плохо соображаю. Давление, наверное. Значит, операция не сорвалась? Она завершилась успехом?

— Да.

— Натху взлетел? Так?

— Так.

У Бхимасены отлегло от сердца. Бойцы Марвари погибли не зря.

— Кешаб высадился на планету, но это не помешало Марвари спровоцировать взлет мальчишки?

Вьюха пожал плечами:

— Кешаб высадился на планету уже после взлета мальчика.

Жаркий ветер ударил в лицо Бхимасены. Достав платок, генерал вытер лоб и щеки, мокрые от пота. Он не знал, что ветер существует только в его воображении. Пот был настоящим, и хватит об этом.

— Он высадился с мальчиком? Он вернул его ларгитасцам?!

— Кешаб высадился один.

— Как один? А где Натху? Он с вами?!

— Нет.

— Где же он?

— Удрал.

Это было первое слово, которое сегодня произнес Капардин.

— И вы его не остановили? Где находился Кешаб в момент взлета?!

Капардин кусал губы.

— Рядом с нами. — Право голоса опять вернулось к Вьюхе. — Мы ждали ребенка втроем, как и обещали.

— И вы не остановили мальчишку? Не схватили его?

— Да.

— Почему?!

Страшная догадка озарила генерала. Почему? Да потому, что Кешаб Чайтанья, безумец или предатель, не позволил товарищам выполнить поставленную задачу! Лев и буйвол против восьмирукого великана? Картина вырисовывалась убийственная.

— Ребенок был не один.

— Кешаб, — выдохнул Бхимасена. — Будь ты проклят, Кешаб!

— Да, — согласился Вьюха. — Если Кешаб предатель, пусть будет проклят. Но я бы не торопился с выводами. Мы же не знаем, зачем он высадился на Ларгитасе.

— Он помешал вам захватить Натху!

— С чего вы взяли?

— Вы же сами! Вы же сами только что…

— Что я сам?

— Вы сказали, что ребенок был не один!

— Сказал. С мальчиком была стая флуктуаций, та, которой он верховодил. Помните?

У Бхимасены отлегло от сердца. Инфаркт, подумал он. Когда так отлегает от сердца, инфаркт на пороге. «Вы удивитесь, — отдалось эхом. — Гарантирую». Вьюха не ошибся. Генерал удивился, но не слишком.

— Стая? Исключительная преданность для флуктуаций.

Сарказм обернулся презрением.

— И вы испугались какой-то стаи? Трое антисов?!

— Вы идиот, — хрипло произнес Капардин. Антис перестал хрустеть пальцами. Вместо этого он сжал их в кулаки, белые от напряжения. — Вам пора в отставку.

Вьюха повернулся к товарищу:

— Нет, он не идиот. Забери свои слова обратно. Просто он не знает того, что знаешь ты. А мы боимся раскрыть ему правду. Мы боимся, вот и тянем кота за хвост.

— Я не боюсь, — буркнул Капардин.

— Тогда говори ты.

— Нет, лучше ты. Я не боюсь, но лучше ты.

Я не идиот, мрачно отметил генерал. Жизнь определенно налаживается.

— Нас было трое. — Вьюха подошел к генералу вплотную. Дыхание антиса пахло мятным эликсиром для зубов. — Я, Кешаб, Капардин. Их тоже было трое. Я не имею в виду стаю. Стая — чепуха, пустое место. Их было трое: мальчик и двое взрослых антисов. Один — брамайн, во всяком случае по спектру и внешнему виду. Другой… Мы не знаем, кем был другой. Я впервые видел антиса с таким спектром. А если я впервые видел его, если его персональный волновой слепок отсутствует в реестре Шмеера — Полански…

— Ларгитасец, — выдохнул генерал.

— Да. Взрослый ларгитасский антис. Слепка антиса-брамайна тоже нет в реестре, будьте уверены.

— Вы проверяли?

— Будьте уверены, — с нажимом повторил Вьюха. — Если я говорю, что нет, значит нет.

— Но тогда выходит…