Беглец

Тиран задохнулся. Никого не пришлось доставлять по воздуху, никого не понадобилось эвакуировать. Если Кешаб запросто спустился ко мне, что помешало бы другому брамайнскому антису сделать то же самое? Еще до атаки на бункер, а? Он спускается, ждет и, едва Натху взлетает, рвет с места по горячему следу. Так даже проще, чем ждать на орбите, проще и надежнее. Взрослый, сильный, опытный антис! Он хватает ребенка под мышку, как сделал бы я, доведись мне ловить молокососа на игровой площадке, и уволакивает на Чайтру. А Кешаб камнем на голову валится на Ларгитас. Операция прикрытия: «Я вам ничего не скажу, я хочу знать, что здесь произошло…» Дальше — тишина, гробовое молчание. Пройдет год, три, пять, и брамайны объявят, что изловили Натху в окрестностях Слоновьего Хобота, посулили бочку варенья, корзину печенья и новые коньки — и уговорили вернуться на благословенную родину. Мы ничего не докажем, хоть лоб себе разбей. Кто, говорите, напал на бункер? Брамайны? Записей нет, а свидетели — сплошь ларгитасцы. Адвокат заявит: «Они поют с голоса своих властей! И потом, откуда уверенность, что напали именно брамайны? Почему не люди, загримированные под моих сорасцев? Например, вехдены — не всякий отличит брамайна от вехдена, тем паче во время сражения. Тела налетчиков сгорели? Точно, вехдены — трупы Хозяев Огня после смерти сгорают дотла!» И будут судейские крючки упражняться в казуистике…

— Хорошо. — Он присел на кровать, напротив Кешаба. Даже так их головы находились, считай, на одном уровне. — Подведем итоги. Мы потеряли мальчика. Один-ноль в вашу пользу. Ваши товарищи увели Натху на Чайтру. Два-ноль. Вы — здесь, притворяетесь, будто ни сном ни духом. Три-ноль, если я вам поверю. Я вам не верю, значит по-прежнему два-ноль. Ларгитас проиграл этот матч. У Чайтры есть гимн? Можете исполнить. Я даже встану ради приличий.

Усталость давила на плечи. Вставать не хотелось. Хотелось откинуться назад, лечь и закрыть глаза. Сегодня Ян Бреслау убил человека. Все когда-то случается впервые. Он не знал, что это будет так тяжело.

— Два-ноль, — повторил Кешаб.

Отпустив злосчастную простыню, антис снова взял медведя. Медведя бил нервный тик, плюшевый зверь страдал дегенерацией экстрапирамидной моторной системы. Ну конечно же, вина за тремор лежала на медведе! Кто в здравом уме предположил бы, что у Злюки Кешаба, владыки космоса, могут трястись руки?

— Два-ноль, шри Бреслау. Как по мне, так один-ноль, но вы мне все равно не верите. Хотите отыграться? Матч не закончен, у вас в запасе есть пара штрафных бросков. Их доверяют игроку, который пострадал от нарушения правил. Вы же убеждены, что брамайны нарушили правила? В отношении вас?

— Издеваетесь?

— Ничуть. Ваш первый бросок — антис. И второй бросок — антис. Двое взрослых антисов, сопровождавших мальчика при взлете. Двое ларгитасских антисов, несмотря на спектр. Они увели ребенка прочь, спасли от нашей засады. Следовательно, они — антисы Ларгитаса, без вариантов. Я не надеюсь узнать от вас, кто они. Вряд ли вы раскроете мне секрет их появления. Я просто хочу, чтобы вы знали: мне все известно. Моя родина узнает об этом сегодня, чуть позже. Вьюха и Капардин легки на ногу, они вскоре будут дома. Но вернемся от брамайнских антисов к ларгитасским. Итак, двое ваших антисов сопровождали Натху при повторном взлете. Из этого я делаю вывод, что они готовили мальчика после инициации, готовили, понимая, что делают и для чего. Если угодно, прикидывайтесь дурачком, отказывайтесь, опровергайте. Вам меня не обмануть. Ваши броски кладут в корзину два увесистых мяча, и это меняет картину мира.

— Вы сошли с ума? — спросил Тиран.

Великан кивнул:

— Да. В смысле — мне об этом уже говорили. Если вам интересно, меня в придачу сочтут изменником.

— Сочтут? Вы хотели сказать: считают?

— Сочтут, и очень скоро.

— Что за бред!

— Я же предупредил вас: Вьюха с Капардином легки на ногу.

Тиран глубоко вздохнул и закашлялся.

— Ваше безумие заразительно, — произнес Ян Бреслау, когда кашель прошел. — К счастью, у меня иммунитет. Профдеформация, слышали о такой? Вы уверены, что я лгу. Я уверен, что лжете вы. Тут у нас ничья. Одно мы оба знаем точно: шайка самоотверженных героев явилась сюда незадолго до вас. Их целью был маленький мальчик. У каждого героя была наготове конфетка, которую он планировал всадить мальчику в лоб. Или в сердце? Куда надо стрелять, чтобы наверняка?!

Медведь перестал трястись.

— Антиса нельзя убить. Угрозы смерти не было.

— Скажите это мальчику! Не сомневаюсь, он придет в восторг.

— Вы держали его в плену. Мы хотели его освободить!

Тиран саданул кулаком по одеялу. Красные и синие ромбы, орнамент на ткани, будь они сделаны из стекла, разлетелись бы острыми брызгами.

— Чем ваш плен лучше нашего?

— Плен? Мы возвращали его домой!

— Да, мы тоже так думали. Два дома, как две лошади, рвут чудо-ребенка на части. Я циник, я считаю, что это в порядке вещей. Ойкумена такая, какая есть. Я циник, потому что родился обычным человеком. Но вы-то антис!

— Что это меняет?