Беглец на задворках Вселенной (СИ)

– Да у них и 2D-художники неплохи, – напомнил я.

– Ну, может, наш новый художник тоже на уровне, – с надеждой в голосе произнёс Пашка. – Кстати, он вообще на работу пришёл? Хочу посмотреть на него. Ходят слухи, что он тоже азиат.

– Я слышала, что у него какие-то непредвиденные проблемы возникли, – нехорошо улыбнулась Ваня. – Владимир Александрович страшно возмущался, когда закончил с ним по телефону разговаривать. Так что, я думаю, художник появится ещё не скоро.

– Треш, – мрачно заключил Олег. – Зная Вовчика, наверняка этот самый художник может смело идти на хрен. Шеф нового найдёт.

– Вероятно, ты прав, – вздохнул я.

В животе у Вани отчётливо забурчало, и девушка густо покраснела.

– Извините, – промямлила она. – Я не специально.

– Я совсем забыл, что ты голодная, – тепло улыбнулся я. – Пойдём, мелкая, я покормлю тебя. Чай, кофе?

– А ты продолжай фразу до конца, мой хороший, – поиграл бровями Димка. – Чё остановился на самом интересном? Ой, Иванка, что ж ты так на парня-то похожа… А Толян-то, похоже, на тебя, такую странную, запал… К чему бы это?

Вместо ответа я показал бывшему коллеге «фак».

– Давно так хотел сделать, – признался я. – Ну и раз ты уволен, то вот ещё что...

Громкий визг разорвал помещение. Я «прописал» Диме смачного пендаля.

– Во-первых, какое, на фиг, «запал»? – заключил я. – Банальное содействие и человечность. Во-вторых, нельзя так общаться с девушкой: оскорблять, унижать, намёки грязные кидать. Какое счастье: с твоим уходом наступает эра новой жизни. Удачи, Димасик.

Глава 3. Ванька

Судя по тому, как жадно жевала Иванка, не ела она действительно очень давно. Мой контейнер опустел буквально за доли секунд. И, судя по тому, какими голодными глазами принялась водить девушка по кухоньке, я понял только одно: не наелась. Сожрала всё подчистую, и не наелась.

– Бедный твой будущий муж, – улыбнулся я. – Ты же натуральный троглодит. Бич-пакеты будешь? У меня ещё пряники где-то валялись.

– Я буду всё, – уверила программистка. – На аппетит никогда не жаловалась. Мне мазика бы мне ещё. И хлеба. И чеснока. И чёрного перца. Если есть.

– Есть, – уверил я. – Апельсины или мандарины почистить? В чай лимончик положить?

Программистка нахмурилась и резко отодвинула от себя тарелку.

– Это лишнее. Терпеть кислое не могу.

– А я пельмешки с уксусом люблю, – вздохнул я. – Вкусно.

– К чему это ты про уксус вспомнил? – смешно наморщила свой круглый носик-кнопку программистка.

В её речи явственно сквозило подозрение и ожидание скорого подвоха. Девушка сгруппировалась так, будто вот-вот собиралась задать стрекача. Если честно, я так и не понял, что её вообще так напугало.

– Да ты про мазик, чеснок, перец и хлеб заговорила, и я чисто на автомате: пельменей бы.

– Можно купить, – предложила пигалица и облизнулась, мгновенно расслабившись. – Звучит вкусно.

– В натуре троглодит, – еле слышно пробурчал я. – Как в такое маленькое тщедушное тельце столько влезает… Магия какая-то.

* * * * *

Короче, я вообще не понял, как, но вечером мы уже тряслись в маршрутке с этой дикой во всех смыслах девицей… ко мне домой. Я сам от себя шалел: с чего бы такая щедрость? Взять и пригласить незнакомку перекантоваться у себя. Вообще на меня не похоже.

Но странное дело. Я почему-то в глубине души считал, что поступаю правильно.

– Только это, слышь, малАя, – предупредил я. – Ты ничего такого не думай, мы всего лишь соседи, усекла? Просто дядя Толик что-то сегодня добрый. А то я вас, девиц, знаю: сейчас надумаешь себе чего, потом обидишься на ровном месте. Ни тебе, ни мне это не нужно. Мы же вроде как коллеги. Найдёшь жильё – съедешь, договорились?

Девушка понятливо кивнула головой. Её такой вариант, видимо, устроил.

В целом мы довольно быстро поладили, словно всю жизнь жили вместе. Правда, было три нюанса, которые не на шутку смущали меня.

Во-первых, Иванка не умела готовить. Как она умудрялась жить одна с таким шедевральным положением вещей, я не понимал. Возможно, её предыдущей зарплаты программиста хватало с лихвой на готовую еду – не знаю. Но факт есть факт. Даже пожарить банальную яичницу она не могла. Простая просьба включить конфорку поставила китаянку в тупик.

Во-вторых, в быту она тоже оказалась странно-неприспособленной. Что бы она ни делала, это вечно взрывалось, ломалось, текло, лопалось и всё в таком ключе. Она, например, искренне не понимала, зачем нужно для стирки сортировать бельё по цветам. К просьбе подмести за собой пол после лузганья тыквенных семечек отнеслась скептически, и мне в прямом смысле пришлось показывать, что именно я имею в виду. Иванка похмурилась, покусала пухлые губки, но потом принялась повторять за мной: сначала совсем неумело, но с каждым махом веника обретая уверенность в собственных силах.

Короче говоря, это был ребёнок. Натуральный бытовой ребёнок. Многого не знала, не умела. Но поразительно быстро училась.