Беглец на задворках Вселенной (СИ)

Как она в таком оторванном от жизни состоянии дожила до своих лет, я не знал. Хотя, не скрою, поначалу я испытывал острое желание её прибить, особенно когда Иванка положила сырые куриные яйца в микроволновку на разогрев или пару раз забыла выключить воду в ванне, а ликвидировать последствия потопа пришлось мне.

В-третьих, ещё в самую первую ночь выяснилось, что Иванна почему-то не собирается спать в зале на диване. Примерно в середине ночи я почувствовал, что вообще-то в спальне уже не один. Эта чудила улеглась в моих ногах, свернувшись клубочком, и славно посапывала.

Мой чёрный кот Бегемот глядел на нового жильца крайне недружелюбно. Это было его законное место. Кот всегда спал именно в ногах. А теперь тут было занято. Сплошные депрессия и расстройство.

– Ты охренела??? – пихнул пяткой я коллегу. – Мы же договаривались! Ты где должна спать?

– А, да, Великий Мастер, – сонным голосом пробурчала Ваня. – Вопросы субординации, я на радостях позабыла. Простите...

Девица полустекла-полусползла на пол и преспокойно улеглась на половичок.

– Вань, ты что, ку-ку? – не понял я. – Я кому диван расстилал, балбеска?

– Не положено, Мастер, – не очень понятно пояснила китаянка.

– Кем не положено?

– Ну... Вами. Другими Мастерами. И вообще по кодексу. Потом детали. Я хочу поспать...

Иванка преспокойно свернулась калачиком и мгновенно вырубилась. Я вздохнул, накинул на неё плед и улёгся обратно в кровать. Уставившись в потолок, я принялся размышлять на преинтереснейшую тему: это в каком таком смысле я «Мастер»? Что она вкладывает в эти слова? Увлекается БДСМ, что ли, вот и сорвалось? Привиделось что-то спросонья? Или мне просто послышалось?

* * * * *

Снилась мне в эту ночь абсолютно упоротая дичь. Будто бы из моего туалета вылезла плесень, которую я вылил утром на работе из Димкиной кружки, прошлась по квартире своими странно-пушистыми зеленоватыми лапками, заглянула в зеркало и вздохнула:

– Эх, – грустила плесень, почёсываясь. – Не сформировалась до конца. Ещё б хоть недельку… Печаль. Теперь вот вечно маленькая в этой странной форме буду. А хотелось бы… ну не знаю… грудь хотя бы «двоечку». Пальчики подлиннее и потоньше… Ноги от бедра… А так… нескладёха такая… кошмар настоящий… Но с другой стороны… губы ничего вроде… Это же хорошо в этом мире, да?

Плесень торопливо отлепила от себя полусгнившую макаронину и уставилась в зеркало вновь. Глаза-горошинки лупато изучали себя.

– И нет, чтобы под дождь швырнуть, как все нормальные существа, – бурчала плесень. – Так нет, в унитаз… унизительно. Что другие гуи скажут? Хотя… Ладно, что уж там. Значит, так надо. Тут же не бывает сезона дождей, верно? Это же не Азия? Не Азия. Мы работаем с тем, что имеем. Так… не забыть сапоги бы купить. Мне нужны сапоги. И коричные палочки.

Плесень бодро прочапала на половичок к моей кровати и улеглась на нём. Издала булькающие и хлюпающие звуки, растворяясь в ворсинках коврика, а потом совершенно неожиданно громко захрапела. И от этого храпа я проснулся.

Храпела, как вы понимаете, Иванка. Она лежал в позе звездочки, скинув с себя плед. Пару раз я попытался укрыть свою нежданную гостью хоть чем-нибудь – всё же на полу дует! – но вскоре понял, что это бесполезно. Девушка скидывала с себя абсолютно всё, как нечто совершенно инородное.

* * * * *

С утра эта чокнутая так и не смогла толком растолковать мне своё ночное поведение, оправдываясь не очень понятной фразой про «не положено». Если верить её концепции, она должна была спать на полу. Желательно, в ногах. Почему? Она объяснить не могла.

– То есть ты хочешь сказать, что будешь валяться на коврике у моей кровати теперь каждую ночь? – вскинул бровь я.

– Ну да. Вообще спать на жёстком для спины полезно.

Непонятно. Ерунда какая-то. Надо эту пигалицу мелкую куда-то срочно девать. К моему величайшему удивлению вскоре выяснилось, что ни кошелька, ни намёка на деньги у китаянки не было.

– Ты же гонишь? – не поверил я. – Тебя что, в поезде обнесли, что ли?

– Возможно, – мотнула головой девица, а потом с надеждой в голосе добавила. – Не знаю. Не помню. Ты же меня не выгонишь из дома, верно?

– Ну пока, видимо, нет, – вздохнул я. – Свяжись с родителями. Пусть денежный перевод сделают. Деньги нужны. Это и проезд, и еда…

– У меня нет родителей.

– А друзья?

– И друзей нет. Меня все считают странной. Утверждают, что меня не должно существовать. Это довольно обидно, не скрою.

– Ты из детдома? – предположил я.

– Не-а. Но не спрашивай. Я на эту тему говорить не хочу и не буду. Главное, что ты должен обо мне знать – это то, что я совсем не подарок. Ещё и психованная немножко.

– Насколько немножко?

– А, всё увидишь. Меня периодически заносит. Буйствую. Могу пугать исподтишка, меня это прикалывает. Но, думаю, мы с тобой отлично поладим. Чё-то с тобой спокойно. Давно такого не было. Даже с папуликом было не так.

Вот это мне фортануло, ничего не скажешь. Приютил девушку на свою голову. А она мало того, что сирота, так ещё и сирота с ментальными проблемками, вероятно.

Ладно. По фиг. Переживём. Ближним нужно помогать.