Беглецы

– Не руби, а пили! – прошипел Гилас. – Будто дрова пилишь!

Пирра в жизни не пилила дров, но о чем говорил Гилас – сообразила. Мальчик вывернулся, натягивая ремень, чтобы Пирре было легче резать. Наконец тот лопнул.

Гилас вскочил. Одной рукой схватил кинжал, второй стиснул запястье Пирры. Впереди Злобные, а значит, остается только одно направление – вверх по руслу, в неизвестность. Туда и побежали дети.

На бегу Пирра оглянулась. Крылатые фигуры, которые теперь будут являться ей в кошмарах, слетали с кипарисов и кидались на брошенный девочкой камень.

– С тобой все в порядке? – тихо спросила Пирра.

Гилас кивнул.

– По виду не скажешь.

– Спасибо.

– Я не в том смысле.

– Ты не поняла. Спасибо, что нашла меня.

– А-а-а.

Пирра смущенно поводила ногой по дорожной пыли.

– Без тебя все равно бы пропала, – наконец буркнула она.

Гилас обхватил колени. Неужели эта проклятая дрожь никогда не уймется? Пробираясь по руслу в полной темноте, они с Пиррой натерпелись страху. Все казалось, Злобные вот-вот настигнут. Вскоре Гилас и Пирра уперлись в тупик. К этому времени небо прояснилось, и выглянули звезды. При их свете дети разглядели извилистый овраг, протянувшийся в западном направлении. После утомительного карабканья по склонам они наконец увидели тускло-серебристое одеяло Моря, раскинувшееся под серым предрассветным небом.

Пока Солнце просыпалось, Гилас и Пирра устроили привал у тернового куста и допили воду из бурдюка. Оставалось только удивляться, как Пирра его не потеряла.

– Пошли, – произнесла девочка, выводя Гиласа из задумчивости.

– Ты иди, я догоню, – буркнул мальчик.

Пирра поняла, что ему нужно побыть одному, и стала спускаться к берегу.

Гилас тупо уставился перед собой. В фиолетовых зарослях тмина жужжат пчелы, над желтым чертополохом кружат журчалки. Эта картина казалась мирной, даже слишком. Как могут существовать покой и красота, если на свете есть Злобные? Куда девается тьма после восхода Солнца? И где эти жуткие существа сейчас?

Он все еще чувствовал Злобных, будто от них на душе осталось грязное пятно. Вспомнил Акастоса и его безумный взгляд. «Я в бегах дольше, чем ты на свете живешь».

До чего Гилас соскучился по Духу! Вот бы нырнуть с дельфином в искрящееся Море и смыть всю накопившуюся внутри черноту. Он все поймет, ему объяснять не надо.

Между тем Пирра повернула обратно. Вот она карабкается по склону. При виде ее Гилас напрягся, как натянутая струна. Что-то случилось. Гилас вскочил.

– Спускайся обратно в овраг, – шепотом велела Пирра.

– Зачем?

– Приплыли какие-то люди! Сходят с корабля на берег! Разглядывать побоялась, но по-моему, это Вороны!

Гилас быстро опомнился.

– Где?

– Сказала же – на берегу.

– Где – на берегу?

Пирра указала на юг.

– Наши шалаши на севере, мимо Воронов пробираться не надо. Уже неплохо.

Они пригнулись и стали медленно спускаться по склону. Вдруг Пирра затащила Гиласа за высокий валун.

– Смотри, – выдохнула девочка.

Корабль вытащен на берег примерно в ста шагах к югу от того места, где спрятались Гилас и Пирра. Сложенный парус цвета засохшей крови, люди, выпрыгивающие на гальку… Воины в длинных черных плащах и кабаньих шлемах. Вот блеснули бронзовые доспехи главаря. Вороны подошли ближе, и Гилас разглядел их лица. Лица… Мальчик пошатнулся. Зашумело в ушах. Мальчик будто рухнул в бездну.

Один из Воронов – Теламон.

32

Вороны прошли прямо под ними. Пирра насчитала пятерых мужчин и одного мальчика. У всех на бедре бронзовый кинжал. Воины шагали, опустив головы. Похоже, путь им знаком. Оказалось, они шли за хворостом для костра и никого выслеживать не собирались. Пирра облегченно вздохнула. Но Гилас рядом с ней застыл, как изваяние.

– Там Теламон, – хрипло выдавил мальчик.

– Что?

– Теламон – Ворон.

Пирра прищурилась, разглядывая собиравших ветки воинов. Так вот он, ее жених.

– Теламон – Ворон, – повторил Гилас.

Пирра удивилась:

– Еще бы ему не быть Вороном! Он ведь принадлежит к дому Короносов. Скорее, уходим! Может, через вон ту каменную гряду перебраться?

– Почему раньше не сказала? – низким, глухим голосом спросил мальчик.

– Что?

– Что он Ворон.

– Гилас, не время! Уходим!

– Почему молчала?

Что-то в его тоне заставило Пирру внимательно посмотреть на мальчика. Даже под слоем пепла и грязи видно, как посерели его губы. Желтовато-карие глаза кажутся черными.

Однажды Пирра видела, как на Главном дворе Дома Богини борец не успел перепрыгнуть через быка, и тот поднял беднягу на рога. Борца унесли живым, и сейчас лицо Гиласа напомнило девочке лицо того человека: бледное до голубизны, застывшее от шока.

– Почему? – повторил Гилас.

– Думала, ты знаешь! Это же само собой разумеется! Идем!

По густому лесу они дошли до горного отрога и незаметно перебрались на другую сторону. Погони было не слышно, но Пирра все время испуганно озиралась. Дети нырнули под кроны каштанов и сикоморов. Над головами, не умолкая, чирикала стая воробьев. Девочка немного успокоилась: вот оно, надежное укрытие! Да и погони, похоже, нет.

Вскоре они наткнулись на ручей. Только опустившись на колени на мшистом берегу, Пирра поняла, что больше не в состоянии сделать ни шагу.