Бегство

Сколько она проспала, девушка не знала. Разбудил её стук в дверь; она открыла глаза и увидела на пороге администратора отеля и полицейского в форме.

– Простите, я ещё не вставала.

– Это вы нас извините за беспокойство. Случилось несчастье… – начал администратор.

Полицейский его настойчиво отодвинул.

– Я пройду.

Он измерил шагами лоджию, а потом спросил:

– Кто здесь был вчера?

– Я и муж, мы праздновали годовщину знакомства…

– Вы не ссорились?

– С чего бы это? У нас был до того праздничный ужин в ресторане.

– На балконе есть спиртное, – заметил офицер.

– Да, это радостное событие, и у нас отдых. К чему эти вопросы?

– Вы не знаете, где ваш муж?

– Нет, я проснулась от стука. Наверное, Марк на пробежке или на море. А иногда он уходит без меня играть в боулинг.

На этот раз администратор вмешался:

– Мадам, мы хотим сообщить новость и выразить вам соболезнование. Возможно, несчастный случай, найдена записка… Ещё предстоит выяснить, – он путался в словах.

– О чём вы говорите?

– Вам муж найден под окнами, он упал.

– Вы вызвали врача?!

– Доктора сразу осмотрели его, но смерть наступила за несколько часов до того, как тело нашли. Никто не живёт на террасе под вами.

Она села на кровати.

– Могу я увидеть записку?

Полицейский протянул ей смятую бумажку.

Быстро прочитав её, Анна покачала головой.

– Но я не давала ему повода думать, что оставлю его. Никогда не заводила об этом речь. Послушайте, он ходил в кегельбан, проверьте там. Я слышала, что иногда играют на деньги, возможно, он кому-то остался должен или наоборот…

– Этот след вряд ли стоит рассматривать, – оборвал полицейский.

Администратор вздохнул, словно прямолинейность офицера была ему в тягость.

– Ваш муж там не появлялся. Он попросил местного бармена сказать вам, что играл.

– Но зачем?! Тогда куда же он ходил?

– Не беспокойтесь, мы рассчитали того, кто взял деньги за эту услугу, и ещё одного сотрудника, виновного в его отсутствии, – не ответив, сказал администратор, словно это могло её успокоить.

Они помолчали.

– Мы понимаем, как вам тяжело, но предстоит выполнить ряд формальных…

***

После всех необходимых процедур Анна не покинула остров. Она объяснила, что не сможет перенести перелёт в таком состоянии. Тело она распорядилась кремировать и оставила урну в церемониальном зале, чтобы никогда не забрать.

Затем Анна выехала из гостиницы, сказав, что ей надо попутешествовать по острову и привести мысли в порядок. Вместо этого она направилась на соседний курорт и сняла там бунгало у местного рыбака, плохо говорящего по-английски.

На диком пляже Анна познакомилась с компанией молодых местных, отдав предпочтение самому настойчивому. Днём они плавали и играли в пляжный волейбол, ночью гуляли по лунному острову, находя всё новые места, чтобы быть вместе.

Они почти не знали языка друг друга, но неплохо понимали, что каждый хотел, и этого было достаточно. Вечером он готовил мясо и овощи на углях, и они ели без всякого сервиса, официантов, без красивой посуды – лишь на том, что было под рукой. Ей нравились простые вещи – что её новый друг не опускает вниз глаза, когда говорит, не отводит взгляд. И берёт то, что захочет.

Нравилось, что у ног тёрлась чёрно-белая кошка, мяукая и требуя ласки. Анна гладила её и думала, что могла бы остаться здесь дольше, чем планировала, а там, кто знает, чем всё закончится.

«А ведь Марк мог быть сейчас жив, если бы тогда сказал, что готов развестись», – подумала она, глядя на нового друга. Тот, улыбнувшись, достал зубочистку и стал активно вычищать рот.

Утром она уехала без прощаний, оставив любовнику ложные догадки и невесомые воспоминания. Рыбак нашёл дом в полном порядке; на столе были хорошие чаевые, а большее его ничего не интересовало.

Переправа

И если наши мёртвые тела –

Добыча коршунов…

Я верю,

В загробном мире наши две души

Сольются в странствии одном.

И в ад, и в рай

Войдём мы вместе, неразлучно.

Тикамацу Мондзаэмон,

Самоубийство влюблённых на

острове Небесных Сетей

Темнота – странная штука: когда не видишь лица человека, есть ощущение, что он, не отрываясь, смотрит на тебя.

Перед нами была паромная переправа. На той стороне ждали другие водители, как будто вглядываясь в нашу сторону. Мост начал сходиться. Я хлопнул по карману, проверяя, со мной ли пачка сигарет.

Возвращаясь к машине, я заметил мужчину в бушлате – он курил, развалившись на скамейке около шлагбаума. Курил так вальяжно, словно вся эта паромная переправа принадлежала ему, и он один решал, кому проехать на ту сторону, а кому – нет.

– Здесь можно и пешком перейти, – сказал он нам из темноты.

– Мы на машине, – ответил я.

Сашка прошептал:

– А этот дядя живёт здесь?

– Вряд ли. Работает, наверное.

– А мне кажется, он здесь всегда. Может, это его работа – всегда быть тут?

– Работа всегда быть… – машинально повторил я.

Служащий поднёс ко рту сигарету, и было слышно, как потрескивает отсыревшая бумага.