Бегство

— Пока ты в санчасти загорал… ― отвечая на вопросительный взгляд юноши, протянул Бульдог. ― Пару дней тому назад… а может и чуток пораньше, объявились в наших краях три весьма подозрительные личности. Это колоритное трио в соседнем поселке ошивалось, из кабаков не вылазило, вопросы всякие-разные задавало и все дружбу с нашими бойцами пыталось свести. Но у Стального полковника народ по большей части бдительный, стреляный, так что сразу в штаб доложили. И вот, начиная с этого момента, к делу подключили нас.

Сергей с замиранием сердца ловил слова сержанта, и от каждого из них в нем все больше и больше росло беспокойство или даже нет, не беспокойство, а скорее гадкое предчувствие, словно ему предстояло узнать нечто отвратительное, нечто такое, что он вовсе и не хотел узнавать. Аналогичные ощущения должны возникать у внешне совершенно здоровых, сильных, жизнерадостных людей, которые явились на плановый медицинский осмотр и вдруг там по физиономии врача начинают понимать, что жить им осталось не так уж и долго.

— Мы их сразу решили не брать, ― между тем продолжил Бульдог. ― Мало ли что может выясниться и куда ниточка потянуться. Так что для первого, так сказать, знакомства подсунули им Курта.

Гвардии сержант кивнул куда-то в сторону. Поглядев в том направлении, Сергей увидел молодого парня, лишь немногим старше его самого, который на одном из оружейных стендов увлеченно калибровал какую-то странную лазерную винтовку. Услышав свое имя, Курт обернулся к Сергею и с легкой улыбкой отсалютовал. Вскинув руку, новгородец ответил на приветствие, но тут же вернул взгляд на продолжившего свой рассказ Бульдога:

— Оказалось, что ни малейшей угрозы для нашего подразделения эта троица не представляет, что они всего лишь ищут одного конкретного человечка, и даже готовы очень хорошо заплатить тем, кто им в этом деле посодействует.

— Не может быть! ― догадавшись о ком именно идет речь, выдохнул Сергей.

— Чего «не может быть»? ― Лепс удивленно приподнял бровь.

— Не может быть, чтобы они меня так быстро вычислили, причем здесь в батальоне.

— Да, странно, ― согласился Виккерс.

— Тут имеется всего один вариант, ― со знанием дела заявил Солома, который закончил очередной подход жима лежа и теперь расслабляя мышцы просто валялся на скамье. ― Стуканули тебя, парень. Сдали с потрохами.

— Но ведь никто не знал! ― почти закричал Корн, и это была святая правда.

Сергей никому не рассказывал о контакте, который ему передал Хмурый… никому, даже лучшему другу Гансу. Ну, а если бы и впрямь захотел это сделать, то все равно ничего конкретного сообщить не смог. Ведь что он знал? Абсолютно ничего, только номер связи в дышащей на ладан единой информационной сети. Так что какая-либо утечка из клана жестянщиков исключалась на сто процентов.

— Погоди, ― бас Бульдога жестко вторгся в воспоминания юноши. ― Как мне известно, ты к нам по протекции попал. Сразу оговорюсь, что не вижу в этом ничего дурного, мы тут все вовсе не по объявлению в газете собрались. Кто-то кому-то рассказал, кто-то кого-то направил… Но у этой медали имеется и другая, оборотная сторона ― этот самый «кто-то» теперь совершенно точно знает, где искать свое дорожайшее протеже.

— Нет, не может быть! ― Сергей протестующе замотал головой, словно отметая саму мысль об утечке со стороны Хмурого. Дабы продемонстрировать насколько это подозрение абсурдно и нелепо, новгородец добавил: ― Меня направил всеми уважаемый человек, староста клана, сослуживец и давний знакомый нашего полковника.

— А вот с этого места попрошу поподробней.

На удивление приведенные Сергеем, казалось бы, железные доводы не только не развеяли подозрения Бульдога, но даже наоборот, укрепили их. Удивленный или даже ошарашенный этим Корн уставился на старого солдата. Молодой человек молчал, пытаясь проникнуть в потаенный, чем-то даже пугающий смысл его слов.

— Ну чего, салабон, вылупился? ― Бульдог ухмыльнулся, причем совсем невесело. ― Для тех, кто на бронепоезде, популярно объясняю: похоже, твой староста и наш командир пересекались во время службы в НСБ. А это, чтоб ты знал, не просто какая-то там работенка, это самый настоящий диагноз. Люди там до неузнаваемости менялись. Такое впечатление, что им их родные мозги вытягивали, а в черепушку другие вкладывали, полезные, правильные с точки зрения «конторы».

— Это ты куда клонишь?

Вопрос задал вовсе не Сергей, а Виккерс, которого, похоже, очень заинтриговала данная тема, да и не только его одного. Практически все присутствовавшие в казарме разведчики, включая картежников, притихли и с любопытством стали прислушиваться к разговору. Исключение составлял, пожалуй, лишь один Тарас. Бронебойщик, отрешившись от действительности, продолжал с жаром переживать эпизоды остервенелого мордобоя.