Бегство

Слово «грохнул» Солома произнес с явным напрягом, да еще и под аккомпанемент уже слышанного ранее громыхания металла. На этот раз Сергей безошибочно распознал в этом звуке рабочий ритм одного из силовых тренажеров. Пяток таких машин были размещены на небольших, очерченных толстой желтой линией участках прямо между рядами армейских коек.

— Ну, грохнул может и не ты, а вот в компост перемолол… ― не унимался Виккерс.

— Кого грохнули?! В какой компост?!

Корн рывком привстал на локтях, напрягся и принялся вглядываться в стоящих рядом с его койкой людей. Появись нечто недоброе в их лицах или взглядах, и Сергей это заметит. Обязательно заметит и тогда… А вот тогда будь, что будет! Может, он и сумеет кое-кого прихватить с собой на тот свет!

Все кто сейчас окружал новгородца, были далеко не из общества «Добрых самаритян». Повадки матерых хищников ощущались в каждом движении, жесте, взгляде. При желании эти волки способны растерзать любого за считанные секунды, но… только не сейчас и только не Сергея. Новгородец почувствовал это и даже слегка устыдился своих мыслей и подозрений.

— Черт бы вас всех побрал… ― пробубнил Корн и остановил свой взгляд на Бульдоге, ― Да объясните, наконец, что значат все эти разговоры!

— Подымайся солдат, не время сейчас бока отлеживать.

Гвардии сержант Лепс ободряюще похлопал Сергея по плечу и сделал шаг в сторону, тем самым освобождая место, где бы тот смог одеться. Хотя, собственно говоря, особо одеваться было нечего. Новгородца бросили на одеяло прямо в боевом комбинезоне, только лишь расстегнули молнию на груди, да стянули с ног ботинки, которые теперь сиротливо валялись около койки.

На то чтобы привести себя в порядок, новобранцу требовалось не более минуты, но даже за это время он успел пару раз пристально зыркнуть по сторонам. Юноша снова и снова пытался удостовериться, что находится именно в казарме разведвзвода, а не в каком-либо другом месте. Цепкий взгляд охотника поочередно выхватывал из окружающей обстановки то двухъярусные койки и втиснутые между них шкафы с личными ячейками, то оружейные пирамиды и стенды технического обслуживания, то металлические табуреты и тренажеры ОФП. Все оказалось на своих местах, все было точно так, как Сергей и запомнил.

Еще большего облегчения добавили знакомые лица бойцов, занятых своими обычными повседневными делами. Помимо Бульдога и Виккерса, нетерпеливо топтавшихся около Сергея, в помещении находилось еще, как минимум, полдюжины человек. На глаза сразу попался Солома, который лежа на короткой гимнастической скамье, усердно жал рифленый гриф комплексного силового тренажера «Арнольд». При этом контрольная панель спортивной машины демонстрировала вполне достойный вес в 110 кг, который блондин установил для очередного подхода.

Чуть правее спортблока четверка бойцов, в числе которых оказались Жора Хомяк и девушка-минер по прозвищу Семерка, увлеченно играла в карты. Подходящего стола в казарме не оказалось, поэтому заядлые картежники соорудили его сами. В дело пошел сложенный в походное положение малый тактический бронещит, который, не мудрствуя лукаво, водрузили на одну из пустующих коек.

Недалеко от играющих расположился долговязый бронебойщик Тарас. Насколько Сергей знал, был он самым натуральным атомщиком и, вместе с тем, ветераном батальона, одним из первых вступивший под знамена Стального полковника. Детина валялся на койке в тренировочном костюме. На голове его красовались крупные универсальные наушники армейского образца. Наушники были скоммутированы с одной из висящих под потолком инфопанелей. Вместо традиционной оперативной информации на ней демонстрировался какой-то боксерский поединок. Видео было очень старое, что следовало как из качества записи, так и из полного отсутствия у боксеров какой либо защитной экипировки. Поблескивая голыми потными торсами и длинными шелковыми трусами, мужики валтузили друг друга не по-детски. Доказательством тому служили заплывшие от свежих гематом рожи и струйки крови, стекающие из рассеченных бровей. Тарас очень живо реагировал на все происходящее на экране. Он то и дело выкрикивал: «Давай! Давай! Резче! Врежь ему, хлопец!». При этом здоровенные, крепко сжатые кулаки атомщика ходили ходуном, будто тот сам участвовал в поединке.

На удивление все эти люди с их незатейливыми интересами и потребностями, вся эта странная, несуразная с точки зрения обычного цивильного гражданина обстановка вдруг показалась Корну знакомой, понятной, надежной, почти родной. А вот все то, что творилось снаружи этих серых металлических стен… Теперь именно тот внешний мир, из которого он и пришел, представлялся угрозой, темной тайной за семью печатями. Почему именно так? Самостоятельно с этой головоломкой Сергею было не разобраться.