Бегство

И, отвечая на удивленный взгляд Виктора, она пояснила:

– Это строки из моего любимого стихотворения, которые я не дочитала вам вчера из-за своих слез.

– Прочитайте снова, – попросил он. – Я с удовольствием послушаю.

– Как-нибудь в другой раз, – ответила она, оборачиваясь к нему. – А сейчас поцелуйте меня. Только не говорите, что вам этого не хочется.

– Я очень этого хочу, – сказал он, нерешительно обнимая ее. – Но видите ли, Анна… У меня давно не было женщины. С тех самых пор, когда умерла моя жена. Сказать по правде, я боюсь разочаровать вас.

– Никогда ничего не бойтесь, – прошептала Анна, подставляя ему губы. – Если опасность реальная, то страх вам не поможет. А если мнимая, то потом вам будет стыдно.

– Вы не только красивая, но и очень умная женщина, – сказал Виктор, целуя ее. – Мне очень повезло, что я встретил вас.

– Так чего же вы ждете? – спросила Анна. – Чтобы я сама начала раздеваться?

Однако Анне действительно пришлось раздеться самой. Виктор только мешал ей своими дрожащими от волнения руками. Потом Анна помогла раздеться ему. Ей еще многое пришлось взять на себя после того, как они легли в постель. И когда все закончилось, она чувствовала себя слегка усталой, как будто выполнила приятную, но тяжелую работу. Поэтому она встала не сразу, как делала это всегда, а какое-то время лежала, словно отдыхая и набираясь сил перед дальней дорогой.

– Я не разочаровал тебя? – спросил Виктор, глядя на нее с тревогой.

Анна невольно улыбнулась, подумав, что мужчины все одинаковые, сколько бы лет им ни было. Их заботит совсем не то, что волнует женщину. И прав был Пушкин – их так легко обмануть, потому что они рады обманываться сами.

– Ты не разочаровал меня, – сказала она. И это было действительно так. Трудно разочаровать того, кто даже не был очарован.

– То, что произошло между нами…, – Виктор запнулся, словно не решаясь произнести то, что хотел, но все же продолжил: – Это значит, что ты согласна? Ты будешь моей женой?

– Возможно, – сказала Анна, снова невольно удивляясь тому, как он старомоден. Мало кто из современных мужчин придал бы такой смысл ее вызванному жалостью желанию отдаться ему. – Но даже если так – ведь ты же не сию минуту поведешь меня под венец?

Виктор радостно улыбнулся и, по своему обыкновению, серьезно ответил:

– Все не так просто, как тебе кажется, моя дорогая. Мы не можем прийти в Новодевичий монастырь и сказать: «Обвенчайте нас!» Но, поверь, если бы это зависело только от меня…

– Вот и хорошо, – не дослушала его Анна. – Не будем торопиться. Сейчас я вернусь в свою гостиницу, приведу себя в порядок, переоденусь…

– А я? – почти робко спросил Виктор.

– А ты заедешь за мной вечером, если к тому времени не передумаешь, – ответила она, пряча свои глаза. – И мы продолжим нашу прогулку по Москве.

– А что я буду делать весь день? – в голосе Виктора, когда он это спрашивал, звучала грусть.

– Сходи в Третьяковскую галерею, – улыбнулась Анна. – Или в Новодевичий монастырь. Или куда-нибудь еще. Ведь как-то ты жил до встречи со мной? В общем, не скучай.

– Я буду скучать, – упрямо, как ребенок, который только выглядел стариком, произнес Виктор.

– Хорошо, скучай, – не стала она спорить. – Мне это будет даже приятно.

– Я провожу тебя, ты разрешишь? – спросил он.

– Нет, – твердо ответила Анна. – До вечера мы расстанемся. Сейчас я хочу остаться одна. Мне надо о многом подумать. Неужели ты не понимаешь?

– Прости меня, – сказал он, растерянно улыбаясь. – Я совсем потерял голову от счастья.

Когда она ушла, Виктор подошел к окну и долго стоял неподвижно, глядя на Новодевичий монастырь. Он то улыбался, то хмурился, в зависимости от того, какое направление принимали его мысли. Он хотел и боялся поверить своему нежданному счастью, которое обрушилось на него тогда, когда он уже почти потерял надежду. Он не признался Анне, что одно время даже обдумывал план кражи картины, на которой была изображена похожая на нее женщина, из Третьяковской галереи. Он мечтал повесить картину на стену своей спальни. Спрятать ее ото всех. Избавиться от одиночества и от мук ревности. Только страх, что его могут поймать и надолго разлучить с картиной, удержал его тогда. И, как показало время, это было правильное решение. Молодая женщина на картине прекрасна. Но живая, во плоти, она еще прекраснее. И как чудесно звучит ее имя – Анна. Ан-на! Словно звук весенней капели, когда природа пробуждается к жизни после долгой зимы. И он с появлением Анны тоже вернется к наполненной счастьем и радостью жизни после долгих лет бессмысленного существования…

А в это время Анна в гостиничном номере торопливо укладывала свои вещи в чемодан, не заботясь о том, что они могут измяться или испачкаться. Анна спешила, опасаясь, что ее запрет удержит Виктора ненадолго, а, быть может, он догадается о ее намерении сбежать. И когда она выйдет из гостиницы, то снова увидит его. Она хотела избежать неприятной ей сцены, которая была бы в этом случае неизбежна.

– Вы так внезапно уезжаете, – сказала девушка-администратор, принимая от Анны электронный ключ от номера.