Бегство

Закончив, он помолчал, а затем, деликатно откашлявшись, спросил Анну, понравилось ли ей.

– Очень грустное, – ответила Анна. – Вероятно, вы очень одиноки.

– Вы меня понимаете как никто другой, – обрадованно сказал Виктор. – Это просто чудо!

– А хотите послушать мое любимое стихотворение? – неожиданно для самой себя спросила Анна.

Виктор восторженно закивал головой.

Тихо в городе моем.

Зима.

В белом саване стоят

Дома.

Только окон нет таких,

Где – тьма.

Сводит мрак людей

С ума.

Лишь одно мое окно

Темно…

Анна смолкла на половине строки, почувствовав, что к ее глазам подступили слезы. Она виновато улыбнулась Виктору, который смотрел на нее понимающими сочувственными глазами и ничего не говорил.

– Простите меня, Виктор, – сказала она. – Только не подумайте, что я истеричка.

Если бы в эту минуту Виктор спросил Анну о причине ее слез, она рассказала бы ему все. Однако он деликатно промолчал, и момент был упущен. Они говорили еще о многом, однако между ними уже не было той откровенности и доверия, которые возникли первоначально. Но понимала это только Анна.

Вечер наступил незаметно. Когда начало смеркаться, Анна позволила Виктору проводить себя до гостиницы. Прощаясь, Виктор галантно поцеловал ей руку и не стал напрашиваться в гости, чего Анна втайне ожидала и боялась. Вместо этого он оставил ей свой телефон, написав его маленьким золотым карандашиком на вырванном из крошечного блокнотика листке. Все это он достал из кармана своего бархатного пиджака, в очередной раз вызвав у Анны мимолетную улыбку.

– Я увижу вас завтра? – спросил Виктор. – Вы позвоните?

– Я не знаю, – честно ответила она. – Мне надо подумать.

Он не стал настаивать и, поклонившись, ушел, почти неслышно ступая, словно безмолвная призрачная тень растворилась в сумерках. Анна проводила его взглядом, но не остановила. На сегодняшний день с меня достаточно приключений и впечатлений, подумала она. Внезапно она почувствовала себя такой опустошенной и усталой, что с трудом смогла дойти до своего номера. Анна почти заставила себя принять душ перед тем, как лечь в кровать. Она заснула, едва ее голова коснулась подушки.

Но сон ее в эту ночь, в отличие от предыдущей, оказался беспокойным. Ей привиделась та самая картина Верещагина, которая ужаснула ее в Третьяковской галерее. А затем рама куда-то исчезла, и Анна оказалась участницей происходящего. Она стояла рядом с каким-то офицером и православным священником, отпевающим русских солдат, погибших при штурме города Плевна. А перед ней расстилалось бескрайнее поле, усеянное тысячами мертвых тел, слегка присыпанных землей. Над полем низко нависали мрачные грозовые тучи, сквозь которые пробивались косые солнечные лучи, освещающие чахлые кустики и неровные борозды земли, покрытые пожухлой травой. Анна задыхалась от тяжелого сладковатого запаха мертвой гниющей плоти. И чувствовала почти невыносимое страдание от мысли о том, сколько детей не родится от этих убитых на никому не нужной войне здоровых крепких мужчин…

Когда Анна проснулась, лицо ее было в слезах, и даже подушка под головой оказалась влажной. Она чувствовала себя совершенно разбитой, будто не спала всю эту ночь. Вдруг ей захотелось немедленно вернуться домой, обнять мужа, прижаться к нему всем своим истосковавшимся по его ласке телом и забыться, ни о чем не думать. Но это был только внезапный порыв, с которым Анна быстро справилась.

Чтобы успокоить свое мятущееся в груди сердце, Анна решила прогуляться по парку. Она надеялась снова увидеть безмятежно плавающих по озеру лебедей, а если удастся, то и приманить их к берегу и покормить с руки.

Но когда Анна вышла из гостиницы, то первое, что она увидела, был Виктор. Он терпеливо поджидал ее, стоя возле небольшого автомобиля лимонного цвета. Вишневый пиджак свободного покроя он сменил на элегантный черный костюм, напоминающий смокинг. Выражение лица Виктора было официальным и торжественным, в руках он держал большой букет белых роз. Могло показаться, что он простоял так всю ночь, поджидая ее. Анна непритворно изумилась.

– Виктор, это вы? – воскликнула она, сама тут же поняв, насколько глупо прозвучала эта фраза.

– Я, – ответил он очень серьезно. И протянул ей букет. – Примите эти цветы как дань моего восхищения и, пожалуйста, выслушайте меня, не перебивая.

– Хорошо, – кивнула Анна, пряча лицо в цветы, словно вдыхая их аромат, а на самом деле пытаясь скрыть свое смущение.

– Анна, я долго думал, – начал Виктор. – И пришел к выводу… В общем, выходите за меня замуж! Я люблю вас. И уже очень давно.

– Но ведь мы встретились только вчера, – сказала изумленная Анна. – А вы говорите – давно!

– Так оно и есть, – запротестовал Виктор. – Наша встреча вчера в Третьяковской галерее не было случайностью, сама судьба свела нас, услышав мои молитвы. Ведь я хожу туда уже много лет и любуюсь вами.

– Мной? – спросила Анна удивленно.