Бегство из пламени огня

Во–вторых (и этот пункт не менее важен для понимания трудов Елены Уайт, чем первый), если мы не осознаем, что отсутствие сатаны в Ветхом Завете только кажущееся, Бог Ветхого Завета будет представляться нам каким угодно, только не терпеливым. Жестокий, бесчеловечный, скорый на расправу, не жалеющий ни животных, ни людей — таков Бог Ветхого Завета, если воспринимать написанное буквально, без учета контекста. Я уверен, причем твердо, что сатана чувствовал себя в ветхозаветные времена не хуже, чем сегодня. Но по причинам воспитательного характера Бог решил придержать его в тени, взяв на Себя полноту ответственности за происходящее, дабы народ не вздумал поклоняться сатане как еще одному божеству. Да, Бог был готов предстать пред людьми как жестокий, бесчеловечный, скорый на расправу, не жалеющий ни животных, ни людей, потому что именно этого ожидал тогдашний народ от своих богов. И именно эти ожидания Богу пришлось взять за отправную точку.

Но если вы верите в то, что добрый Иисус — это Бог во плоти, Который «вчера и сегодня и вовеки Тот же»[140], и если вы верите, что Он был и есть Бог Ветхого Завета[141] (на что явно указывает Новый Завет), то мы должны вернуться к Ветхому Завету и взглянуть на него еще раз. Внимательное чтение поможет нам понять, почему Бог пошел на то, чтобы выставить Себя в таком свете, а сатану держать «под спудом», пока народ не приготовится к полноценному восприятию «великой борьбы» между Христом и сатаной.

Но Елена Уайт не принадлежала к сообществу, верившему в Иисуса как в Бога во плоти. Для ранних адвентистов Иисус мог быть добрым, милостивыми и нежным, но никак не Богом. Даже если он верит, что Иисус был и остается Богом, мягкосердечному, чуткому человеку нелегко воспринимать Ветхий Завет. Нам трудно поверить, что Бог был готов совершить то, что Он совершил, пусть даже и с благими воспитательными намерениями.

Короче говоря, Елена Уайт была честной, посвященной и послушной христианкой. Но она выросла в окружении, где всегда твердили об ужасах вечно горящего ада, и это глубоко запечатлелось у нее в душе. Буквальное прочтение Ветхого Завета вполне позволяет допустить, что ветхозаветный Бог действительно способен заправлять подобной преисподней. Затем, когда она стала молодой женщиной, ее убежденность в существовании полыхающего ада сошла на нет, но она по–прежнему принадлежала к сообществу людей, которые еще не познали истину о Божественности Иисуса Христа.

Так что, читая некоторые из ее ранних произведений, можно легко заметить, что в то время она воспринимала Ветхий Завет буквально, как есть, — без спасительного знания о том, что Богу, явившему Себя в Иисусе Христе, пришлось скрыть Свое великодушие и нежность, дабы достучаться до сердец жестокосердных людей.

Законы перемен особенно те из них, что говорят о необходимости постепенных изменений, если мы хотим, чтобы они были устойчивыми, применимы для всех, везде и всюду. Мы видим действие этих законов в Библии. Более того, мы видим, что они действуют и в нашей жизни, и в жизни Елены Уайт. Иногда они внушают страх, но на самом деле они скорее обнадеживают. Если мы не побоимся принять помощь от Иисуса, Он наставит нас на всякую истину. Ведь Он обещал.

В следующей главе я вкратце обрисую другую сторону нашей жизни в Шотландии. Я начал задумываться о вопросах перемен в Библии и стал отмечать для себя, насколько трудно идут перемены у шотландцев. Но и у нас самих было тоже немало сложностей, вызванных необходимостью меняться и приспосабливаться к новой обстановке. Мы с Вандой выросли в консервативной адвентистской среде, где образ жизни в значительной мере формировался под влиянием трудов Елены Уайт. Все это воспринималось как само собой разумеющееся в большом адвентистском сообществе на американском Западе. Но на нас словно вылили ушат холодной воды, когда мы попытались жить в Шотландии по заведенному некогда порядку. Как раз об этом и пойдет дальше речь.

Глава 8 С Еленой Уайт в Шотландию

Когда мы отправились в Шотландию в 1972 году, я не взял с собой книги Елены Уайт. Они и так были со мною — в моем теле, в душе, в сознании, где крепко–накрепко запечатлелись еще со времен моего детства.

Не все адвентисты могут сказать о себе подобное. Несколько дней назад я разговаривал с одним посвященным адвентистом, который трудится администратором в одной из местных конференций. Хотя мы выросли по соседству и ходили в одну церковную школу, его опыт христианской жизни весьма отличается от моего. Его семья посещала адвентистскую общину, члены которой не были под столь значительным влиянием Елены Уайт. Он сказал мне, что знать не знал о том, какое важное место занимает вегетарианство в жизни адвентистов, пока не попал в старшие классы адвентистской школы–интерната. Я был поражен.