Бегство из пламени огня

Не последнее место в моих детских воспоминаниях занимает «газетный маршрут». Каждую субботу после обеда я обходил окрестности, разнося по домам адвентистскую литературу. С людьми я не знакомился, просто вручал им через порог газету или брошюру и шел дальше.

Спустя несколько недель мои вынужденные «подписчики» стали один за другим вежливо отказываться от моих услуг, пока не осталось почти никого. Оглядываясь назад, я начинаю осознавать, насколько изолированы мы были от местного общества, от его реальной жизни, несмотря на то, что мой отец активно участвовал во многих местных общественных программах.

Это ощущение отчужденности только усиливалось, когда мы с моей старшей сестрой Георгиной проходили мимо местных ребят по дороге на остановку автобуса, который отвозил нас в адвентистскую школу. А вечерами, особенно по пятницам, я, лежа в постели, прислушивался к радостным крикам и улюлюканью, доносившимся с местного школьного стадиона, где «наша» футбольная команда, «Кларкстонские задиры», показывала, на что она способна.

В те юные годы, предшествовавшие моей учебе в старших классах адвентистской школы–интерната, я уже очень серьезно относился ко всему, что было связано с религией, даже если это не доставляло мне особого удовольствия. Не так давно я наткнулся в своей библиотеке на старое издание Вестей для молодежи и стал припоминать, как эта книга впервые оказалась у меня в руках. Хотя другие считали эту компиляцию весьма удачной и полезной, мне так не казалось, потому что я не увидел в ней ничего, кроме набора правил без каких–либо вдумчивых разъяснений, почему их нужно соблюдать. Я был немало удивлен, когда вспомнил, что получил я ее не от родителей, а от сестры — в подарок к окончанию восьмого класса.

Примерно через год с небольшим родители подарили мне ча мой пятнадцатый день рождения пятитомник «Конфликт веков». Папа, большой любитель афоризмов и цитат, надписал передний форзац в каждой книге. Из пяти цитат три носят отчетливо религиозный характер, из них две принадлежат Елене Уайт. Другие две — это нерелигиозные изречения, представляющие собой нравственные аксиомы. Одна принадлежит перу квакера и государственного деятеля Уильяма Пенна (1644–1718), а другая — перу шотландского писателя Томаса Карлейля (1795–1881). Другими словами, две нерелигиозные цитаты, позаимствованные у двух глубоко религиозных людей.

Цитата из Карлейля привлекла мое особое внимание («Самая большая вина — не сознавать своей вины»), потому что отец не указал ее автора. Карлейль был прежде всего литератором, однако его влияние в религиозном мире было настолько велико, что он удостоился статьи в Оксфордском словаре христианской церкви. Вот что говорится о нем в третьем издании (1997) этот словаря:

«Он не признавал ни символов веры, ни церквей, ни богословия, однако ему была присуща глубокая вера в Бога и он был убежден, что „религиозные принципы сокрыты в сердцах всех добрых людей"»[144].

Знал ли об этом мой папа? Наверно нет. Уж он точно не разделял свойственное Карлейлю неприятие организованных форм религии. При всем при этом взгляды моих родителей отличались достаточной широтой. Папа любил природу, науку, историю, языки — фактически все, что имело книжную форму. У нас никогда не было телевизора в доме; может быть, поэтому родители время от времени нам читали. Но я не помню, чтобы мы зацикливались на Елене Уайт. Беллетристику нам не давали, но круг чтения у нас был гораздо шире, чем просто Библия и Дух пророчества. Так что до крайностей у нас не доходило.

Но бывает и такое: у одного из моих коллег–преподавателей было заведено в семье читать Свидетельства для Церкви дважды в день — во время семейных богослужений. Другой коллега, когда был подростком, проводил летние каникулы на ферме, где помимо работы ему приходилось выдерживать по сорок пять минут Свидетельств и по полчаса молитвы в конце тяжелого трудового дня. Я высоко ценю Елену Уайт отчасти еще и потому, что меня не «перекормили» ею в юности.