Бегство от одиночества

— Ален один из предводителей местных краснорубашечников. Его поддерживают фермеры, лесорубы, парикмахеры, реднеки, местные органы, которые считают, что если дать неграм власть, завтра они будут массово насиловать белых женщин.

Ханна была ошарашена.

— Я не знала. А узнав, хочу, как можно скорее, уехать из Байборо.

— Уедешь, внушив доверие Алену. Это не твоя игра, так ведь. Ему достаточно знать, что ты ничего не имеешь против него. А, может быть, ты выйдешь замуж, и останешься здесь?

— Не думаю, что благодаря стараниям Лидии, все так удачно сложится.

— Плохо ты знаешь мужчин! — улыбнулась миссис Грапл. — Они слишком уверены в себе и считают, что хорошо разбираются в людях. Достаточно мужчину убедить в своей искренней любви, и на нем можно землю пахать.

— Но у меня был лишь один мужчина, которого я так и не смогла покорить.

— Думаешь? Он заботился о тебе, разве это не являлось доказательством его чувств?

— Но это не мешало ему пропадать ночами, наносить визиты и подыскивать себе новую супругу.

— А что ты сделала, чтобы он этого не делал?

— Все что могла. И это не помогло.

— Но ты знала, что нужно ему? Может, ты делала не то?

— Я не понимаю вас, — качала головой мисс Норт.

— А что понимать? Все просто. Он видел, что ты влюблена в него, стараешься быть внимательной, заботливой? — глаза хозяйки изучали лицо собеседницы.

— А разве не подобное делают женщины, когда желают покорить мужчину?

— Смотря какого мужчину! — озорно ответила женщина. — Вот что ты делаешь с Саймоном?!

— Ничего! — ошарашено ответила Ханна.

— Неправда! Подумай.

— Нет! Я честно не лгу! Саймон мил и обаятелен, но все мои мысли до сих пор о другом человеке, которого я не могу забыть.

— В том-то и дело! Он привык быть всеобщим любимцем, а ты не выделяешь его, не заглядываешь в глаза со щенячьей любовью, не ждешь, когда Саймон обратит на тебя внимание! Может быть, именно этого тебе и не хватало раньше? Поверь, я не была красавицей, но была обаятельна и умна, и это позволило мне покорить Самюэля. Какой это был мужчина! — хозяйка закачала головой от восторга. — Пойдем чай пить, но другой, без ревеня и сенны! Только напомни, могу забыть, а отхожее место у нас одно! — пошутила она.

Одинокая миссис Грапл любила пить чай, особенно с приятным собеседником, поэтому при любой возможности заваривала его и приглашала к столу квартирантку. В этот раз на столе стояли чашечки с абрикосовым, кизиловым и даже розовым вареньем, будившим воображение и манившим за стол.

— Я приехала сюда так же, как миссис Уилсон, после переписки, но при личной встрече с первого взгляда не понравилась Самюэлю. Сейчас, по прошествии стольких лет, зная, как сложилась жизнь, смешно вспоминать произошедшее, но тогда я была оскорблена и пылала гневом! Представить не могла, что какой-то мужлан, с трудом произносящий три слова, будет меня сторониться, как колокольчика. (разг. гадюка). Оказалось, он искал себе хозяйственную невесту, скромную и такую же молчаливую, как сам, а я показалась ему легкомысленной и фривольной.

Сразу же отправить меня обратно Самюэль не мог. Нужно было дождаться, когда продаст урожай и получит деньги, чтобы оплатить мне обратную дорогу. Рыдать и жалобно рассказывать, что распродала имущество и, бросив все, приехала к нему, я не стала. Это была бы ложь и унижение, а унижаться я не собиралась. Он поселил меня у своей сестры, и я стала раздумывать, куда бы отправиться, поскольку вернуться в Поинт не могла по некоторым причинам.

Тем временем Самюэль начал старательно обхаживала дочь соседки, совсем юную девчонку, краснеющую и робеющую при нем, как клубника на грядке в сезон урожая. По его меркам Мериен была идеальной. В чепце, робкая, говорила шепотом. Почти идеал, если бы не лошадиное лицо, но мне до всего этого не было никакого дела. Хотя нет, я негодовала: надо было ему пригласить меня к себе, чтобы потом перед моим носом начать увиваться за страшной девчонкой.

Но настал день, когда Самюэль возместил деньги, потраченные мною в пути, посадил в повозку, уложил мои вещи и повез до железной дороги, которая тогда была очень далеко от поселка.

В дороге он был сама праведность и строгость, в уме наверно гимны пел, чтобы на меня не смотреть, потому что на мне было надето красивое платье из тонкой тафты с набивными цветами и вырезом, прикрытым полупрозрачной газовой шалью. И мне стало так досадно, потому что урожай он продал удачно и полученные деньги собирался потратить на свадьбу с Эн. Деревенский дурак будто насмехался надо мной.

И надо было случиться, что на половине дороги разразился ливень, да такой внезапный и сильный. Вымокли мы знатно, в обуви вода хлюпала, за час похолодало сильно, и зуб на зуб не попадал. У меня в сундуке была сухая одежда, но переодеться негде. Поблизости остановиться негде, и дороги — вязкие, непроходимые.