Бегство от свободы

Подавление критического мышления обычно начинается рано. Пятилетняя девочка, например, может заметить неискренность матери: хотя мать постоянно говорит о любви и дружелюбии, на самом деле она холодна и эгоистична, или, в более грубой форме, – завела роман с посторонним мужчиной, хотя все время подчеркивает свои высокие моральные стандарты. Девочка чувствует несоответствие. Ее чувство справедливости и правдивости оскорблено, но будучи зависимой от матери, которая не потерпит никакой критики, и, скажем так, слабого отца, на которого не может полагаться, вынуждена подавлять свои критические догадки. Очень скоро девочка перестанет замечать неискренность и лживость матери. Она утратит способность мыслить критически, поскольку это представляется и бесполезным, и опасным. С другой стороны, девочка усвоит паттерн, заставляющий ее верить в то, что ее мать – искренняя и достойная женщина, а брак ее родителей – счастливый; она будет готова принять эту идею, как если бы она была ее собственной.

Во всех приведенных иллюстрациях псевдомышления проблема заключалась в том, является ли мысль результатом собственного мышления, т. е. собственной психической деятельности человека; вопрос о том, верно ли содержание мысли, не стоял. Как уже указывалось в случае рыбака, предсказывающего погоду, «его» мысль могла даже быть ошибочной, а тот человек, который только повторял мысль, вложенную ему со стороны, мог быть прав. Псевдомышление может быть вполне логичным и рациональным, его характер не обязательно проявляется в нелогичных элементах. Данное явление может быть изучено при рассмотрении рационализаций, которые используются для объяснения действий или чувств на рациональной и реалистичной основе, хотя на самом деле определяются иррациональными и субъективными факторами. Рационализация может противоречить фактам или правилам логического мышления, однако часто сама по себе бывает логичной и рациональной; тогда ее иррациональность заключается только в том, что она – не истинный мотив действия, а лишь выдает себя таковой.

Примером иррациональной рационализации может служить хорошо известный анекдот. Человек, позаимствовавший у соседа стеклянный кувшин, разбил его, а когда сосед попросил вернуть кувшин, ответил: «Во-первых, я уже вернул его тебе; во-вторых, я ничего у тебя не одалживал; в-третьих, когда ты мне давал кувшин, он уже был разбит». Пример «рациональной» рационализации может быть таким. Бизнесмен A, оказавшись в затруднительном финансовом положении, просит своего родственника B одолжить ему некоторую сумму денег; B отказывает ему и объясняет это тем, что, одолжив деньги, он только поощрит склонность A к безответственности и стремлению рассчитывать на поддержку других. Эти доводы могут быть совершенно верными, однако и в этом случае они все равно были бы рационализацией, потому что B ни при каких обстоятельствах не хочет давать деньги A, и хотя верит, что им движет забота о благополучии A, на самом деле он мотивирован собственной скупостью.

Таким образом, мы не можем узнать, имеем ли мы дело с рационализацией, просто определив логичность утверждения человека; следует также принимать во внимание его психологическую мотивацию. Решающим моментом является не то, что человек думает, а как он думает. Мысль, являющаяся результатом активного мышления, всегда нова и оригинальна; оригинальна не обязательно в том смысле, что никто раньше так не думал, но всегда в том смысле, что человек, пришедший к этой мысли, использовал мышление как инструмент для того, чтобы открыть что-то новое во внешнем мире или в себе. Главное свойство рационализации – то, что она не обладает этим качеством – открытия; она только подтверждает уже существующее эмоциональное предубеждение человека. Рационализация – это не инструмент для проникновения в реальность, а попытка post factum гармонизировать свои желания с существующей действительностью.