Бегство от свободы

Псевдомышление известно лучше, чем тот же феномен в сфере желаний и чувств. Поэтому предпочтительно начать с обсуждения различий между истинным мышлением и псевдомышлением. Предположим, что мы попали на остров, где находятся местные рыбаки и туристы из города. Мы хотим узнать, какой погоды следует ожидать, и спрашиваем об этом рыбака и двоих горожан; нам известно, что все они слышали прогноз погоды по радио. Рыбак, обладающий большим опытом и заинтересованностью в погоде, задумывается; по-видимому, до нашего вопроса он еще не пришел к определенному мнению. Зная о направлении ветра, температуре, влажности и других показателях, на которых основывается прогноз, он взвешивает различные факторы и их относительное значение и приходит к более или менее окончательному суждению. Вероятно, он вспомнит прогноз по радио и приведет его в поддержку или в опровержение собственного мнения; если прогноз противоречит его оценке, он будет особенно осторожен при взвешивании собственных доводов. Однако – и это главный момент – то, что он скажет, будет его мнением, результатом его размышлений.

Первый из туристов, к кому мы обратились, – человек, понимающий, что мало смыслит в погоде, да и не особенно стремится что-то о ней знать. Он просто отвечает: «Не могу судить. Все, что мне известно, – это что прогноз обещает то-то и то-то». Второй турист, которого мы спрашиваем, человек другого типа. Он полагает, что очень много знает о погоде, хотя на самом деле знает мало. Он из тех людей, которые считают, что должны быть в силах ответить на любой вопрос. Он задумывается на минуту, а потом сообщает нам «свое» мнение, которое в действительности идентично с прогнозом по радио. Мы спрашиваем его, какие у него основания для такого мнения, и он отвечает, что пришел к своему заключению на основании направления ветра, температуры и т. д.

Поведение этого человека на поверхностный взгляд не отличается от поведения рыбака. Однако при более пристальном анализе становится очевидно, что турист услышал прогноз и воспринял его, однако чувствуя необходимость иметь собственное мнение на этот счет, забыл, что просто повторяет чье-то авторитетное суждение, и верит в то, что пришел к нему через самостоятельные размышления. Он воображает, что основания, которые он приводит, предшествовали формированию его мнения, но если рассмотреть эти основания, то мы увидим, что они не могли привести его к какому-то заключению насчет погоды, если бы он не составил мнение заранее. Они – только псевдодоводы, функция которых – представить его мнение как результат его собственных размышлений. Этот человек питает иллюзию, будто самостоятельно пришел к своему заключению, но в действительности он просто принял авторитетное мнение, не осознавая этого. Вполне возможно, что он прав в отношении погоды, а рыбак ошибается, но в этом случае не «его» мнение окажется правильным, хоть мнение рыбака и окажется ошибочным.

Тот же феномен наблюдается, если мы изучаем мнения людей по любому вопросу, например, политическому. Если спросить среднего читателя газет о том, что он думает по этому поводу, то он выдаст как «свое» мнение более или менее точный отчет о прочитанном, но – и это самое главное – он будет уверен в том, что сказанное им – результат его собственных размышлений. Если он живет в небольшой общине, где политические взгляды передаются от отца к сыну, то «его собственное» мнение в значительно большей степени, чем он хоть на мгновение поверит, будет определяться сохраняющимся авторитетом строгого отца. Мнение другого читателя может быть следствием смущения, опасения, что его сочтут неосведомленным, а поэтому его «мысли» окажутся всего лишь прикрытием, а не результатом естественного сочетания опыта, желаний и знаний. То же самое может быть обнаружено в отношении эстетических суждений. Рядовой человек, который идет в музей и смотрит на картину знаменитого художника, скажем, Рембрандта, считает, что это прекрасная и впечатляющая картина. Если мы проанализируем его суждение, то обнаружим, что у него нет никакого внутреннего отклика на картину; он просто считает ее прекрасной, потому что знает: он должен считать картину прекрасной. Тот же феномен очевиден в отношении суждений людей насчет музыки, а также акта восприятия как такового. Многие люди, глядя на знаменитый пейзаж, на самом деле воспроизводят в памяти те картинки, которые видели многократно, например на почтовых открытках, и хотя верят, что видят пейзаж, на самом деле имеют перед глазами те картинки. Бывает, что став свидетелями какого-то происшествия, они видят или слышат его в терминах газетного репортажа, который предвкушают. На самом деле для многих личный опыт – присутствие на спектакле или на политическом митинге – делается реальным только после того, как они прочтут о нем в газете.