Бегство от свободы

Первый подход видит в нацизме следствие исключительно экономической динамики – экспансионистских тенденций немецкого империализма, или исключительно политический феномен – захват власти над государством одной политический партией, поддержанной промышленниками и землевладельцами-юнкерами; короче говоря, победа нацизма рассматривается как результат обмана со стороны меньшинства и принуждения большинства населения.

Второй подход гласит, что нацизм можно объяснить только в терминах психологии или, скорее, психопатологии. Гитлер рассматривается как безумец или невротик, а его последователи – как в равной мере безумные или психически неуравновешенные люди. В соответствии с таким объяснением, как считает Л. Мамфорд, истинные источники нацизма следует искать «в человеческой душе, а не в экономике». Он продолжает: «Всепоглощающая гордыня, наслаждение жестокостью, невротический распад – именно в этом, а не в Версальском договоре или некомпетентности Веймарской республики лежит объяснение фашизма».

По нашему мнению, ни одно из этих объяснений – упор на политические и экономические факторы и исключение факторов психологических или vice versa – не является корректным. Нацизм представляет собой психологическую проблему, но сами психологические факторы следует понимать как определяемые факторами социо-экономическими; нацизм является экономической и политической проблемой, но власть, которую он обрел над целым народом, можно понять только на основе психологии. В этой главе мы и будем заниматься психологическим аспектом нацизма, его человеческим основанием. Это ставит перед нами две проблемы: структуру характера тех людей, для которых он оказался привлекательным, и психологические характеристики идеологии, сделавшие нацизм столь эффективным инструментом воздействия на этих самых людей.

При рассмотрении психологического базиса успеха нацизма сразу же нужно провести дифференциацию: одна часть населения склонилась перед нацистским режимом без сильного сопротивления, но и без обожания нацистской идеологии и политической практики. Другую часть новая идеология сильно привлекала; эти люди были фанатично преданы тем, кто ее пропагандировал. Первая группа состояла в основном из рабочих, либеральной буржуазии и католиков. Несмотря на прекрасную организацию, особенно в рядах рабочего класса, эти люди, хотя и постоянно враждебные нацизму с момента его прихода к власти в 1933 году, не проявляли внутреннего сопротивления, как можно было бы ожидать на основании их политических убеждений. Их воля к противодействию довольно быстро иссякла, и с тех пор они не представляли угрозы режиму (за исключением, конечно, незначительного меньшинства, героически боровшегося с нацизмом все последующие годы). Психологически такая готовность подчиниться нацистскому режиму представляется по большей части следствием состояния внутренней усталости и безнадежности, которые, как будет показано в следующей главе, характерны для индивидов в настоящее время в демократических странах. В Германии имело место одно дополнительное обстоятельство, касавшееся рабочего класса: поражение, которое он потерпел после первых побед в революции 1918 года. В послевоенный период рабочий класс вошел с сильными надеждами на наступление социализма или по крайней мере несомненное улучшение его политического, экономического и социального положения; однако каковы бы ни были причины, последовал непрерывный ряд поражений, вызвавший полное разочарование. К началу 1930-х годов плоды тех первоначальных побед были почти полностью утрачены; результатом этого стало глубокое чувство смирения, разочарования в вождях, сомнения в ценности любой политической организации и политической активности. Они все еще оставались членами своих партий и осознанно продолжали верить в свои политические доктрины, но глубоко внутри многие отказались от всяких надежд на эффективность политической деятельности.

Дополнительный стимул для лояльности нацистскому правительству со стороны большинства населения начал действовать после прихода к власти Гитлера. В его руках была теперь политическая власть, и для миллионов немцев правительство Гитлера стало идентичным с «Германией». Бороться с ним означало отгородиться от сообщества немцев; когда остальные политические партии были распущены и нацистская партия «стала» Германией, оппозиция ей означала оппозицию Германии. Представляется, что для среднего человека нет ничего более мучительного, чем чувство отстранения от большей группы. Как бы гражданин ни отвергал принципы нацизма, если ему приходилось выбирать между одиночеством и чувством принадлежности к Германии, большинство выбирало именно последнее. Можно наблюдать множество примеров того, как человек, не будучи нацистом, защищает нацизм от критики иностранцев, потому что считает, что нападки на нацизм – это нападки на Германию. Страх одиночества и относительно слабые моральные принципы помогают любой партии завоевать лояльность большой части населения, как только партия захватывает власть в государстве.