Бегство в Египет. Петербургские повести

– Тут ты, хлопец, в коренную не прав, – чуть ли не обиделся дядя Коля. – Фронт всегда присутствует в нашей жизни. Уголовщину в пример не беру, здесь всё ясно, спуску нет однозначно. Ну а то же хулиганство, допустим? Разгильдяйство, очковтирательство, криводушие? Пока в жизни существуют эти явления, надо с ними вести войну. Беспощадную и до полной победы. А война – это вам не шутки. Это вам не в шашки в поддавки дуться. На войне может случиться любое – могут в плен забрать, как вашего друга, могут ранить, а могут и чего хуже.

– Всё понятно, – кивнул я сдержанно, – только непонятно: зачем?

Ведь и вправду, если подумать, то невольно возникает вопрос: что такого в Шкипидарове есть особенного, чтобы брать его во вражеский плен? На кой ляд он им, такой, сдался?

Дядя Коля хотел мне ответить, но его опередил капитан Немов.

– Если взяли, значит было зачем, – заявил он авторитетным тоном. – У преступников своя логика. Кстати, интересное дело: увезли вашего товарища на машине, той, которую похитили с автобазы. Но похитила автомобиль не шпана, этих Вовка быстро научила держать фасон, а угнал машину длинный тощий нервный нахальный тип, от которого воняло какими-то прокисшими овощами. Не то турнепсом, не то пареной репой, не то горохом.

– Огурцами, – подсказал я.

– Огурцами? Возможно, и огурцами. Это информация Шашечкина, он особо к запаху не принюхивался, не до того было.

– Длинный тощий нервный нахальный тип – это Ухарев…

Я, сбиваясь и глотая слова, стал рассказывать товарищу капитану и дяде Коле обо всём, что мы услышали, когда стояли под дверью на площадке винтовой лестницы.

Товарищ капитан Немов слушал и всё время кивал, будто наперёд знал ход событий. Лицо его при этом оставалось спокойным. Когда я дошёл до приказа Ухарева управиться с машинами не позже чем до пяти утра, товарищ капитан Немов бросил взгляд на часы.

– Чего-то в этом роде я от него и ждал, – сказал товарищ капитан Немов, дослушав мой рассказ до конца. – Сейчас два ночи. Времени в запасе хоть и маловато, но есть. Ты, Игнатьич, в лодку пока сходи, ключи свои из мотора вытащи, а то, не ровён час, в самый нужный момент какая-нибудь закавыка с двигателем случится. А я пока с ребятами проведу беседу. Как-никак, они в этом деле самые непосредственные участники.

Дядя Коля кивнул и полез выполнять задание.

Товарищ капитан Немов обнял нас со Щелчковым за плечи:

– Я ведь, ребята, не просто вас сюда пригласил полюбоваться на мою красавицу-лодку. Как она вам, кстати, понравилась?

Мы кивнули, и я спросил:

– Товарищ капитан Немов, а почему у неё такое название?

– Ну, – смутился почему-то капитан Немов, – не «Акулой» же мне было её назвать или «Корюшкой». «Любовь Павловна» – по-моему, очень славно. Разве нет?

– Любовь Павловна – это наша соседка, – сказал Щелчков. – И фамилия у неё – Сопелкина.

– Да? – сказал на это капитан Немов. – Ну и что она, на ваш взгляд, за женщина?

– Дура она! Дура и вредина! – выпалил я в ответ. – Продала нас с потрохами какому-то психованному маньяку, помешанному на каких-то пиявках…

– Это не она, это он… Это он негодяй и шкурник. А она… Она хорошая, она добрая. Она делает такие котлеты… – Он взволнованно проглотил слюну. – А ещё она меня очень любит. – Он с достоинством посмотрел на нас. Потом смутился и опустил голову. – Ну и я её… в общем, тоже.

– Всё понятно. – Щелчков набычился и скинул руку капитана со своего плеча. – Пошли отсюда. – Он потянул меня за рукав. – И лодка ваша так себе лодочка, в такой только в Фонтанке плавать.

– Нет, ребята, вы меня не так поняли. – Капитан Немов страшно разволновался. – Вам домой сейчас никак невозможно. Дело в том… – Лицо его стало огненным. – Дело в том, что… как вы его назвали? Да, психованный маньяк, ну так вот… Дело в том, что это мой родной брат.

– Ну попали… – сказал Щелчков. – Значит, вы с ним работаете на пару?

– Не шутите так больше, молодой человек, пожалуйста! Я вам только добра желаю. Это я вас вызвал сюда секретной запиской, когда узнал, что брат вас преследует. Чтобы предотвратить душегубство и живодёрство с его стороны.

– Получается, это не мы к вам сюда на помощь спешили, это мы сами себя спешили спасти?

Кажется, я запутался окончательно.

– Секундочку, – вмешался Щелчков. – А у этого вашего брата, кроме вас, ещё братья есть?

Я понял, почему он спросил. Тогда, в саду на скамейке, Сопелкина кричала на Севастьянова, что он убийца своего брата.

– Нет, других братьев нет, – ответил капитан Немов.

Щелчков собрался спросить ещё, но товарищ капитан Немов ему не дал.

– Знаю, ребята, знаю. – Он снова посмотрел на часы. – Вопросов у вас ко мне, наверное, набралось достаточно. Поэтому предлагаю так. Сейчас я рассказываю самое основное. Потом… – Он нахмурил брови. – Потом – судя по обстоятельствам. Но в первую очередь ваш пленный товарищ. Будем вашего товарища выручать.

Он внимательно посмотрел на нас и начал свой суровый рассказ.

Глава двадцать третья

История родных братьев