Бегуны

— Дорогие дамы и господа, — начала женщина, на сей раз совсем молоденькая, в камуфляжных штанах, с забавной прической, — небось, недавняя выпускница института. — Как уже говорилось в предыдущих лекциях (которые вы, возможно, имели возможность прослушать в одном из аэропортов или на одном из вокзалов, принимающих участие в нашем просветительском проекте), время и пространство мы переживаем в значительной степени неосознанно. Эти категории нельзя назвать внешними или объективными. Наше ощущение пространства обусловлено способностью передвигаться, ощущение же времени порождено тем, что, будучи существами биологическими, мы переживаем различные, сменяющие друг друга состояния. Время как раз и есть ряд этих изменений — не более того.

Место как аспект пространства есть пауза во времени, краткий миг концентрации нашего восприятия на конфигурации объектов. В отличие от времени это понятие статическое.

Согласно данной концепции, человеческое время делится на этапы, подобно тому как передвижение в пространстве разделено паузами географических точек. Это наши якоря в потоке времени. Спящий человек, теряя ощущение места, в котором находится, утрачивает также и ощущение времени. Чем больше пауз в пространстве, то есть чем больше географических точек мы переживаем, тем субъективно больше времени тратим. Этапы времени, разделяемые паузами, называют эпизодами. Они не образуют последовательной цепочки и в определенном смысле разрывают временной поток, не становясь его частью. Это события самодостаточные: каждое из них начинается с нуля, каждое начало и каждый конец абсолютны. Можно сказать: продолжения не будет.

Продолжения-то, может, и не будет, зато наблюдается некоторое волнение в первом ряду: в шорохе сообщений об опаздывающих пассажирах кто-то распознал свою фамилию и теперь, толкая соседей, поспешно собирал ручную кладь и пакеты с надписью «Duty free». Я принялась судорожно проверять номер своего выхода на посадку и потеряла нить сюжета, поэтому мне трудно было разобраться в выводах лекторши, которая говорила теперь о практической стороне психологии путешествий. Хватит, мол, с нас этой причудливой теории.

— Практическая психология путешествий исследует метафорическое значение мест. Взгляните на эти светящиеся табло с названиями пунктов назначения. Вы когда-нибудь задумывались: что означает слово «Исландия»? что такое «Соединенные Штаты»? С какими чувствами вы произносите эти названия? Особенно полезно задавать себе подобные вопросы во время сеанса топографического психоанализа, который при помощи глубокого проникновения в значения топонимов позволяет расшифровать так называемый итинерариум — индивидуальный путь путешественника, глубинный смысл его странствия.

Вопреки поверхностному впечатлению, топографический психоанализ, психоанализ путешествия не уподобляется служащему отдела иммиграции и не спрашивает, зачем мы приехали туда, куда приехали. Нет, наши вопросы связаны со смыслами и значениями. Согласно принципу: я — то, в чем участвую. Я — то, на что смотрю.

Таков был смысл паломничеств в древности. Стремление к священному месту и посещение его освящало нас, очищало от грехов. Происходит ли то же, когда мы отправляемся в места несвятые, грешные? А в места пустынные и печальные? А радостные и окрыляющие?

Не следует ли сделать вывод, — продолжала женщина, но тут у меня за спиной остановились четверо, среднего возраста, они вполголоса переговаривались, и это на мгновение отвлекло меня от рассуждений лекторши.

Я догадалась, что это две супружеские пары, которые делились впечатлениями от поездки. Одни уговаривали:

— Обязательно поезжайте на Карибы, прежде всего на Кубу, пока там правит Фидель. После его смерти Куба станет такой же, как все страны. А сейчас там еще можно увидеть островки подлинной нищеты… а уж машины, на которых они ездят!.. Не тяните — Фидель, говорят, очень болен.

Соотечественники

Тем временем женщина в аэропорту закончила первую часть лекции, и пассажиры принялись робко задавать вопросы, однако совсем не те, которые должны бы. Так мне, во всяком случае, казалось. Но сама я не решилась спросить. И отошла к ближайшему бару — выпить кофе. Там уже стояла группа людей, разговаривавших, как выяснилось, на моем родном языке. Я взглянула подозрительно — они были похожи на меня. Да, эти женщины могли бы быть моими сестрами. Поэтому я села подальше от них и заказала кофе.

Меня ничуть не радует встреча с соотечественниками на чужбине. Я делала вид, что не понимаю родного языка. Мне хотелось анонимности. Я рассматривала их со стороны и наслаждалась тем, что они не подозревают: их речь кому-то понятна. Понаблюдала краем глаза и ушла.

В этом задумчиво признался мне и усталый британец, который, меряя входящих взглядом, пил уже не первую кружку пива. Мы немного поболтали, но говорить, в общем-то, было не о чем.

— Меня ничуть не радует встреча с соотечественниками на чужбине.