Бегущий от ада, или Господин уголовник

Минутный испуг переходит в стойкий страх больше в зрелом возрасте, чем в юности.

Опыт в старости больше тяготеет к воспроизводству тревоги и страха, нежели покоя.

Где тирания — повседневность общества, там правдивость означает страдания или смерть.

Из всех величеств самое великое величество — это СУДЬБА!

Сегодня — это всё, а завтра и вчера — ничто, ибо первое (завтра) — не настало (и вообще может не настать), а второе (вчера) — уже прошло.

Истина — сестра вечности.

Действительность, приближающаяся к аду, порождает в воображении человека чудовищ, а в выражении — хаос, абстракцию.

Абстракция как форма выражения — это результат не только осмысления сложной действительности, но и метания души.

То, что для одних — истина, для других — мракобесие.

В знамениях больше заключено предостережений, чем грядущих благ.

Гений — это Всевышний, а человек — исполнитель Его воли на Земле.

Неизмеримо больше тех, кто падает с тверди оптимизма в болото пессимизма, чем тех, кто выбирается из этого болота и становится оптимистом.

Оптимист, подобно верующему, перешедший в другую конфессию — пессимистов, верен ей до конца жизни.

Ни о чём и ни о ком так исчерпывающе не говорит молчание знакомых и близких как об умершем.

Воробьи — зимние соловьи городов и весей северных стран.

Предрассудки — это затычки к бочке незнания (невежества).

Когда господин Талант встречается с леди Возможностью, рождается выдающаяся личность.

Ничто так часто, как игра, не возводит случай в короли, определяющего победителя.

Осуждение того, чего не знаешь, это не столько безрассудно, сколько аморально.

Главенствующее в познании самого себя — это выявление своих способностей, а недостатки выявят другие…

Чистая совесть — синоним законопослушности и спокойствия (комфортности) души.

Несправедливость достаёт своей удавкой всех, кроме наших врагов.

Даже когда враги становятся жертвами несправедливости, их оппоненты убеждены, что это справедливая кара, а не проявление несправедливости.

Если о покойнике знавшие его не говорят ни хорошо, ни плохо, значит, усопший был отпетым негодяем, но не потому, что его отпевали в божьем храме, очищая от грехов.

Общечеловеческая нравственность — это главный закон (конституция) человечности и справедливости.

Умный, совершая глупости, обычно признаёт себя в этих случаях дураком, дурак же, совершая глупости, всегда считает себя умным в любой ситуации.

Своя просьба всегда справедлива и даже порой священна.

Скорее можно поумнеть, чем стать честнее, ибо честность, как беременность, либо есть, либо её нет.

Только тогда человек становится справедливым, когда замечает и помнит добродетель других, и считает их не менее значимыми своих добрых дел.

В величайший храм справедливости ведёт дорога, выложенная честью и совестью, а указателями служат ум и опыт.

Отсутствие чувства меры, крайности в поступках (и в принятии решений) всегда размывают границы добра и зла, а главное — низвергают с пьедестала общества её величество Справедливость.

Без нравственного воспитания homo sapiens — это даже не дикарь-получеловек, это скорее скотина или зверь.

Самые большие камни в организме человека (в почках и т. д.) легче удалить, чем снять самые маленькие камни с души.

Если правда у каждого своя, то справедливость — категория общая, на всех одна.

Искренность — великая вечная ценность, состоящая из бриллианта честности, обрамлённая золотом откровения.

Почести при смуте обесцениваются настолько, что мало желающих публично обменять на них свою честь и совесть.

Дефицит глубокой дельной мысли, как вакуум, восполняется красочной образностью или словесной шелухой.

Образность в мыслях, как соль в пище, всегда требует разумной нормы.

Характер больше тяготеет к принципам, а ум к целесообразности.

Разочарование в ожидании ответного благодеяния люди склонны относить к злу, ибо всегда ждут адекватного блага, и чаще — большего от других, чем сами оказали.

Глупость — это неистребимый социальный чертополох: успешно цепляется как к умным, так и к идиотам, как к государственным деятелям, так и к простым людям.

Самая распространённая на свете людская глупость, граничащая с сумасшествием, — это отсутствие чувства меры.

Отсутствие чувства меры, как глупость, менее всего порицается в обществе, даже если она порождена таким отвратительным пороком, как жадность, коварной губительницей многих.

Любители давать советы всегда убеждены — их наставления столь ценны, что они неотвратимо учат других разумному, необходимому поведению, неизбежно ведущему к удаче.

Нет, пожалуй, на свете людей, которые высказали родным и близким всё при их жизни и не хотели бы их воскресить, чтобы высказать недосказанное.

Зеркало — немой советчик, поэтому его реже бьют, чем говорящих советчиков.

Дискуссия — это состязание аргументов, а спор — это поединок эмоций, а иногда — нецензурной брани и оскорблений.

Строптивость характера воспринимается как отсутствие сдержанности или хладнокровия, а часто как проявление дурости.

Самая тяжкая безысходная тирания — это тирания собственных бесконечных желаний, оторванных от реальности.