Бегущий по лезвию

— Не обязательно в этом здании, — ответил Сантоликвидо. — У нас много кладовых, Марк, хорошо децентрализованных. Мы защищаемся от случайностей. Мы должны это делать.

Кауфману никогда не приходило в голову, что такие записи-дубли существуют или даже что где-то существуют филиалы банка душ, хотя выглядело это достаточно логично. И тут до него дошло…

— Значит, если существуют дубликаты, — медленно сказал он, — то можно трансплантировать чью-либо личность сразу в несколько реципиентов, да? Ты сможешь дать дядю Пола Родитису и дядю Пола минус шесть месяцев кому-нибудь еще?

— Технически это возможно. Но совершенно неэтично и незаконно. Мы храним их только на всякий случай. Они никогда не были использованы таким образом и никогда не будут. — Сантоликвидо, казалось, раздражала такая возможность. — Никогда.

Кауфман кивнул. Непреклонность в ответе Сантоликвидо остудила его. Он закрыл коробку и вернул ее.

— Теперь ты веришь, что он мертв? — спросил Сантоликвидо.

— Но я еще не удостоверился, что пленка в этой коробке и есть запись личности дяди Пола.

— Хочешь опробовать ее?

— Я? Ты предлагаешь временную трансплантацию?

— Я дам тебе тридцать секунд дяди Пола, — предложил Сантоликвидо. — Как будто ты выбираешь себе новую личность. Тогда ты увидишь, он записан на пленке или кто другой. Пойдем. Сюда…

Они зашли в маленькую комнату с темными полупрозрачными стенами. В ней находилось наклонное кресло, пульт управления и ряд мерцающих в полумраке сканеров. Сантоликвидо вынул пленку из коробки и вставил ее внутрь одного из сканеров, а затем проводил Кауфмана к креслу.

Они находились в кабине образцов. Использующийся здесь аппарат был предназначен исключительно для просмотра и тестирования. То, что Кауфман должен был испытать, ни в коей мере не было трансплантацией, даже временной. Сантоликвидо просто хотел настроить его на запись биоволн его дяди и дать ему на полминуты окунуться в них.

Кауфман, с ожиданием и беспокойством, смотрел, как Сантоликвидо настраивал сканеры и накладывал холодные электроды на его лоб. Тот тоже волновался — видимо, когда он примерял эту личность на себя, подумал Кауфман, это не доставило ему удовольствия. Загорелся красный сигнальный огонь. Сантоликвидо включил рубильник.

Марк Кауфман зажмурился, и личность дяди потоком заполнила его мозг.

Это была лавина, каскад. Дядя Пол прошел через все его нервные окончания разом. Сначала прошел эмоциональный поток, затем ощущение сильной боли в желудке, затем набор точных, мгновенных, всеохватывающих расчетов о покупке, акционировании и продаже участка земли в северных пригородах Шанхая, размером в четыре квадратные мили. На фоне этого прошла сеть планирования семейных отношений, набор тонких и ядовитых взглядов и интерпретаций. В первые десять секунд контакта с душой дяди Кауфман подумал, что его мозг выгорит дотла. Во вторые десять секунд он боролся за равновесие, как на серфинге в сильный шторм. В последние десять секунд он нашел это равновесие и обнаружил в себе силы, о которых и не подозревал. Он понял, что может находиться со своим дядей на равных. Старик имел преимущество в возрасте, но не в теле. Видимо, гены Кауфмана сделали ход конем и перешли от дяди к племяннику, и, несмотря на всю огромную силу личности Пола, Марк знал, что несомненно может контролировать ее, если понадобится.

Контакт закончился.

Кауфман открыл глаза. Он снял со лба электроды, приложил руки к вискам. Отзвуки расчетов танцевали в его мозгу, торговля недвижимостью, составление завещания, процентовки — все это вместе продолжало кружиться в его голове в дикой пляске.

— Ну? — спросил Сантоликвидо. — Теперь ты узнал своего дядю?

— Каков старикан! — воскликнул Кауфман с восхищением. — Вот это пират! Как жалко, что его больше нет!

— Он вернется.

— Да. Да. — Кауфман схватился за ручки кресла. — Я бы много отдал, чтобы получить его, — сказал он тихо. — Я лучше всех смог бы справиться с ним. Пол и я были великолепной командой последние несколько лет. Представь, насколько лучше мы работали бы вместе, будь мы одним целым!

— Я надеюсь, ты шутишь, Марк.

— Не совсем. Пол и я принадлежим друг другу. Знаю, знаю, что это незаконно — трансплантировать личность близкому родственнику.

— Не забудь, что твой дядя потребовал в своем завещании, чтобы его не трансплантировали никому из членов его семьи.

— Как будто не знал закона, — сказал Кауфман.

— Скорее подозревал, что кто-нибудь вроде тебя попытается нарушить его.

Кауфман вспыхнул:

— Но что ты собираешься делать с ним? Отдать его Родитису? Сложи их вместе — и они обчистят вселенную!

— Родитис способен удержать личность твоего дяди, — сказал Сантоликвидо. — Он обладает именно такой силой, которая необходима. Мы должны опасаться того, что Пол попадет к слабому человеку, который не справится с ним. Основная личность всегда должна главенствовать. Родитису это по плечу.

— Но у него нет совести. Он же просто разбойник с большой дороги безо всяких принципов. Пол тоже был разбойником, но с принципами. Объедини их и…