Бегущий в лабиринте

- Тогда говори, - ответил Ньют. Томас чувствовал себя немного лучше от того, что временный Главный на Собрании презирал Галли почти также сильно, как и он сам. И хотя Томас его больше не боялся, он все еще ненавидел этого негодяя.

- Только подумай сам, - начал Галли. – Пустоголовый вылез из Коробки, пугая и сбивая с толку всех. Несколько дней спустя он сражается с Гриверами в Лабиринте, ведя себя так, будто владеет этим местом. – Томас вжался в кресло, надеясь, что остальные ничего подобного не думают.

Галли продолжил свою напыщенную речь.

– Я считаю, что все это игра. Как он мог сделать столько всего за несколько дней, чего мы не смогли сделать за все время? Я на это не поведусь.

- Что ты пытаешься сказать, Галли? – Спросил Ньют. – В чем твоя чертова точка зрения?

- Я думаю, что он шпионит для тех, кто послал нас сюда.

Очередной гомон взорвал комнату, Томас не мог поделать ничего, кроме как покачать головой, он даже просто не понимал, как Галли вообще мог прийти к такой идее. Ньют наконец заставил всех замолчать снова, но Галли не закончил.

- Мы не можем доверять шэнку, - продолжил он. – На следующий день после его появления появилась девочка-психопатка, выдавая, что скоро все изменится, и принеся ту дурацкую записку. Мы находим мертвого Гривера. Томас вполне уютно проводит ночь в Лабиринте, а затем убеждает всех, будто он герой. Вообще-то ни Минхо, ни кто-либо еще не видел, что на самом деле он делал с ветками. Откуда нам знать, что это Новичок привязал Алби туда?

Галли сделал паузу, несколько секунд никто не говорил ни слова, в груди Томаса росла паника. Неужели они все действительно поверят тому, что говорит Галли? Он так яростно хотел защититься, что практически нарушил тишину впервые за все время, но прежде, чем он успел сказать хоть слово, Галли снова заговорил.

- Слишком много странных вещей происходят, и все началось с появления шэнколицего Новичка. И он оказывается первым человеком, выжившим в Лабиринте. Что-то тут не так, и пока мы не выясним это, я официально рекомендую запереть его в Каталажке на месяц, а потом снова рассмотреть дело.

Снова поднялся гомон, Ньют записал что-то в блокнот, качая головой время от времени, что давало Томасу немного надежды.

- Закончил, Капитан Галли? – Спросил Ньют.

- Заканчивай быть таким из себя умным, Ньют, - добавил он, его лицо было красным. – Я серьезно. Как мы можем доверять шэнку, спустя меньше, чем неделю? Не судите меня до того, как поразмыслите о том, что я сейчас сказал.

Впервые Томас почувствовал какое-то подобие симпатии к Галли – он понимал, что Ньют его не особенно жалует. Галли был Смотрителем, в конце концов.

«Но я все еще ненавижу его», - подумал Томас.

- Хорошо, Галли, - сказал Ньют. – Извини. Мы услышали тебя и принимаем твою чертову рекомендацию. Ты закончил?

- Да, я закончил. И я прав.

Не говоря больше ни слова Галли, Ньют указал на Минхо.

– Давай, последний, но не по значению. – Томас был рад, что наконец-то очередь Минхо. Он точно защитит его в итоге.

Минхо быстро поднялся, оглядывая всех.

– Я был там. Я видел, что сделал этот парень, он остался бороться, пока я удирал как цыпленок. Я не буду разглагольствовать как Галли. Я просто хочу сказать свою рекомендацию, и покончим с этим.

Томас задержал дыхание, ожидая, что он скажет.

- Хорошо, сказал Ньют. – Говори нам.

Минхо посмотрел на Томаса.

– Я выдвигаю этого шэнка на то, чтобы он заменил меня как Смотрителя Бегунов.

25

Полная тишина заполнила комнату, как будто весь мир замер, и каждый член Собрания уставился на Минхо. Томас сидел ошеломленный, ожидая, что Бегун скажет, что просто пошутил.

Галли наконец разорвал чары, встал.

– Это смешно! – Он посмотрел на Ньюта, потом снова на Минхо, который сел обратно. – Его нужно исключить из Собрания за то, что он несет такой бред.

Всю жалость, которую Томас ощущал к Галли, как рукой сняло после такого утверждения.

Некоторые Смотрители, однако, выглядели так, будто согласны с идеей Минхо, например, Жаровщик, который захлопал, чтобы разозлить Галли еще сильнее, и стал требовать голосования. Другие не стали. Уинстон покачал головой, говоря что-то про то, что Томас не справится. Когда все заговорили в один голос, Томас уткнулся лицом в руки, дожидаясь, пока они закончат, пребывая в ужасе и восторге одновременно. Почему Минхо сказал это?

«Это должна быть шутка», - думал он. – «Ньют говорил, это займет вечность просто чтобы стать Бегуном, а уж тем более Смотрителем». Он снова поднял глаза, желая быть в тысяче километров отсюда.

Наконец, Ньют опустил блокнот и вышел в середину полукруга, крича на людей, чтобы они заткнулись. Томас наблюдал, как впервые никто не обращал внимания на Ньюта. Постепенно порядок был восстановлен, и все расселись по своим местам.