Бегущий во тьме

Дмитрий пожал плечами, взялся за ручку и легко опустил раму. Внутрь ворвался очень холодный и сухой ветер. Дима полез было в окно, но я остановил его и высунулся сам — я выше, так что мне удобнее. Нихрена. Будто ныряешь в смолу. Только далеко в вышине — серебряные точечки звёзд, а так — только тьма, полная и абсолютная. Мне стало неуютно и холодно, не только от ветра, так что я поспешил залезть обратно и закрыть окно.

— Дверей нет!!!

Крик пронёсся по вагону, подобно раскалённой, разогнанной до скорости звука игле. Я кинулся в конец вагона — и увидел гладкую, обитую пластиком стену. А с другой стороны?.. Как же я раньше не заметил?.. Туалета вообще не было. Это ввергло меня в многоминутный шок. Не было туалета, вообще! Такая же точно стенка, перерезающая вагон. Я почувствовал, что пол уходит из-под ног, и схватился за стекло. Господи… что же это?..

Я приплёлся в купе, кое-как протолкавшись по заполненному людьми коридору. В купе плакали дети, кое-где причитали женские голоса, царил хаос и всеобщее сумасшествие. Но меня будто отрезало от остального мира. Я залез на свою полку и повалился, совершенно обессиленный, на скомканный матрас. Мерно стучали колёса, поезд чуть покачивало. Я лежал и пялился в голубой потолок. Невозможно… невозможно… невозможно… невозможно… Мой внутренний стержень поддерживал сам себя. Раньше я думал, что могу многое выдержать. Я действительно всегда отличался пониженной чувствительностью ко всякого рода гримасам жизни. Но и мой стержень оказался далеко не таким прочным, как я думал…

Очнулся я оттого, что кто-то дёргал меня за руку. Оторвавшись от созерцания потолка, я свесил ноги с полки, глянул вниз и увидел широкое лицо Сергея. Искажённое мёртвым голубым светом…

— Что такое? — выдавил я. Губы не слушались, гортань тоже, мозг вообще отказывался обрабатывать мысли.

— Пойдём, сам увидишь.

Сергей исчез в дверном проёме, я остался один в страшном пустом купе. К окнам в коридоре подобраться было совершенно невозможно. Но Костя оттолкнул кого-то, чтобы я смог подойти поближе. Этот кто-то пытался было возмущаться, но увидев костины габариты, умолк. Я всмотрелся в темноту, надеясь увидеть там очертания деревьев или светлеющее небо. Ничего этого не было. Но я увидел нечто другое — фигуру бегущего человека. Немногим более светлая, чем окружающая тьма, она, казалось, скользила по воздуху, лишь имитируя движения бегуна. Человек бежал рядом с поездом, даже чуть быстрее, потому что он постоянно смещался вперёд. Я глубоко вдохнул и оторвался от окна, меня тут же отпихнули в сторону. Какой-то мужик в клетчатой рубашке, заправленной в дешёвые спортивные штаны с тяжёлой ненавистью посмотрел на меня перед тем, как занять моё место.

Мне было плохо. Я лежал в купе и старался ни о чём не думать. В принципе, это получалось, но в мыслях и не было необходимости. В груди бился такой страх, что они сами разбегались из головы. Я уже начинал осознавать, чего мне удалось добиться в жизни, что я сделал и чего не сделал. Странно… Никогда, в нормальной ситуации — никогда бы не смог взглянуть на себя вот так, со стороны, рассмотреть себя во всех подробностях. И увидеть много такого, чего никогда не замечал ни я сам, ни окружающие. В коридоре послышались громкие голоса. Я слез с полки, высунул голову. Чуть в стороне поперёк прохода стоял Сергей, сложив руки на груди, а перед ним буровил что-то человечишка ростом так около метра шестидесяти, одетый в сильно потёртые спортивные штаны и растянутую футболку неопределённого цвета. На ногах у него были только носки. Человечишка тыкал Сергею в грудь пальцем, постоянно посмеивался и мямлил что-то на тему «интеллигенты хреновы». Он был сильно пьян. Сергей раза два пытался пройти, но «пролетарий» раскорячивался поперёк коридора и мотал головой. В конце концов, Сергей широко махнул рукой, треснув алкаша по уху, а так как тот держался на ногах крайне непрочно, то свалился на пол. Началось… Сейчас начнут уничтожать запасы спиртного, впадать в панику или в депрессию — у кого к чему душа лежит. Началось, блин. Что за люди такие?.. Я снова ощутил себя в каком-то коконе — исчезли, растворились в равномерном постукивании колёс звуки голосов, мир свернулся до размеров чёрного окна, за которым бежал человек.

III