Бей или беги

Вопрос «почему» так и повис между ними, как и бесчисленные другие. Томасин себе запретила. Дайана ушла, потому что считала нужным. Томасин напомнила себе, что ее не волнует дальнейшая судьба обитателей бывшей тюрьмы. И в частности…

Она тряхнула головой и, опомнившись, натянула обратно косынку, пока никто не заметил, что она безнравственно демонстрирует взгляду посторонних заплетенные в косу волосы.

— Да, — задумчиво кивнула Томасин, — с нами было то же самое. Они перехватили нас, пока мы меняли локацию, спасаясь от мертвяков. Но я хочу найти своих людей и…

— Заткнись, — потребовала Дайана, — мне не интересно. Уж я-то знаю, что ты отлично умеешь создавать всем проблемы, так что держись от меня подальше.

Она подхватила свою корзинку, полную кукурузы, и исчезла в густых зарослях, оставив ошарашенную Томасин осмыслять судьбоносную встречу в одиночестве.

Глава восьмая

Ночью Дайана сама пришла к Томасин. Она накрыла рот девушки огрубевшей от труда ладонью и приложила палец к своим губам, призывая молчать, чтобы не разбудить соседок по комнате. Томасин безропотно последовала за ней до душевых, тревожно оглядываясь по сторонам. Дайана закрыла дверь изнутри и подперла ручку шваброй.

— Где твои люди? — начала она без лишних предисловий, — их много?

— Нет, — покачала головой Томасин, — и нет, я не знаю, где они. У тебя есть предположения?

Дайана прошлась из стороны в сторону, нервно меряя помещение широкими шагами. Без каблуков она оказалась не такой уж и высокой — не сильно больше Томасин. Женщина вообще изменилась не в лучшую сторону, заметно сдала. Ее прежде горделивая осанка поникла, спина сгорбилась, а черты лица заострились. Загорелая кожа облепила скулы, как папиросная бумага.

— Твой приятель-недоумок был с тобой? — поинтересовалась женщина, — вы же вместе сбежали?

— Да, Зак тоже угодил сюда, — подтвердила Томасин. Она напряглась, распознав в небольшой паузе, оставленной Дайаной, неозвученный вопрос. Должно быть, бывшая соперница, как и многие другие, не посвященные в правду о «Волчьей гонке», все эти годы гадала о произошедшем в тот день. Почему Томасин и Зак исчезли. Скорее всего, их обоих считали мертвыми. Бывало и такое, что с «гонки» возвращались не всем составом. Они, наверное, стали лишь очередными именами, вычеркнутыми из общего списка. Или нет. Не важно. Томасин нельзя думать об этом. Ей нужно разбираться с насущными проблемами. Здесь и сейчас.

— Тут не любят черных, — поделилась Дайана. Томасин и без нее заметила, что среди окружающих ее в Капернауме людей преобладают исключительно представители европейской расы, но ей невдомек было размышлять еще и на эту тему. Выходит, это не было совпадением.

— Ты думаешь, что он… — осторожно начала Томасин.

— Нет, — Дайана повела подбородком, окончательно помрачнев, — скорее всего, их куда-то ссылают, чтобы не мозолили глаза.

Томасин облегченно выдохнула, но она рано обрадовалась. Дайана продолжила:

— У меня есть кое-какие полезные знакомства, но до твоего дружка нам не добраться. Я могу организовать твой побег за стену, но…

Она умолкла, пристально вглядываясь в лицо Томасин в полумраке, оценивая реакцию. Девушку это насторожило, не пытается ли Дайана подставить ее с помощью компрометирующего разговора. Слишком просто. К тому же она не собиралась рассматривать вариант уйти отсюда в одиночку, без своих людей и Зака. Зак — ее друг, ставший Томасин почти братом. Он ее семья. Ради него она пожертвовала… многим. Благодаря ему она нашла в себе силы бороться и собрать себя заново, построила за эти три года свой маленький социум.

— Мой побег? — уточнила Томасин, — а ты? Неужто хочешь остаться и собирать кукурузу и дальше?

Дайана разразилась лающим смехом, но тут же вспомнила, что может привлечь к ним лишнее внимание, и заткнулась. Она вытерла слезы с глаз тыльной стороной ладони и отвела руку от лица, разглядывая ее — жесткую кожу, обкусанные, неопрятные ногти. Когда-то ее кисти были красивыми и изящными, даже в Цитадели она как-то умудрялась придавать им ухоженный вид.

— Не совсем, — уклончиво ответила она, — если на одной чаше весов перспектива быть сожранной мертвяками, а на другой идиотские правила Капернаума, то я, разумеется, выбираю второе. Но я хочу немного подняться по карьерной лестнице, не собираюсь до конца своих дней горбатиться в поле, как какая-то крестьянка. Тут мне поможешь ты. Услуга за услугу…

— А если я откажусь? — Томасин уже догадалась, что ей не понравится продолжение, которое она услышит. Она смекнула, что их столкновение в поле едва ли являлось случайностью. У Дайаны не было отца, учившего ее охотиться и драться с мертвецами, но она обладала другими ценными для выживания навыками. Она умела подстраиваться под обстоятельства и выискивать выгоду. Не иначе, она давно прознала о появлении Томасин в лагере и ждала подходящего момента, чтобы предложить ей участие в каком-то своем плане. Как в шахматах. Томасин часто играла в них с Заком, отыскав набор для игры в школе, долгими зимними вечерами.