Бей или беги

Убийственная честность. Слова, которые он произносил, были одновременно обнадеживающими и лишающими надежды, втрое усилив те чувства, которые я начала испытывать к нему.

Мне было хорошо с Калебом. Я вдруг поняла, что могу доверять ему в том смысле, в котором уже не думала, что смогу когда-либо доверять мужчине. А он предлагал мне стать подругой с привилегиями — то есть заниматься сексом по дружбе, без всяких обязательств и условий.

И что мне теперь делать?

Если я не соглашусь, он уйдет отсюда, и я больше никогда его не увижу. Зато я снова буду принадлежать себе.

Но… когда-нибудь, оглядываясь назад, не буду ли я сожалеть о своем решении? Не лучше ли и правда наслаждаться друг другом, пока есть возможность? Жизнь такая короткая, на самом деле. И Харпер права: никакой это у меня не контроль над собственной жизнью. Я просто позволяю прошлому диктовать мне решения каждый раз, когда боюсь чего-то и хочу защититься от возможной боли.

Я взглянула на мужественное, суровое лицо Калеба, на его губы, которые умели доставлять мне такое удовольствие… И не смогла представить, что больше никогда не почувствую их вкуса на своих губах.

— Мне нравится твое предложение, — прошептала я, чувствуя, что мое тело начинает наполняться светом и легкостью.

Он наклонил ко мне голову. Наш поцелуй был медленным, глубоким, эротичным, и теперь я могла спать спокойно, потому что точно знала: этот мужчина будет скучать по мне там, в своей Шотландии.

Звонок телефона резко оборвал наш поцелуй.

Я погладила его по колючей щеке:

— Ты должен идти.

— Сегодня вечером, — сказал он.

— Сегодня вечером, — был мой ответ.

Калеб кивнул, расслабившись:

— Время то же.

— Я приду.

Калеб в последний раз обвел меня взглядом, прошел через комнату, отпер дверь и вышел. Я молча смотрела ему вслед.

Когда он исчез, до меня дошло, что сейчас случилось.

Случилось чудо.

Я поняла, что испытываю к мужчине настоящие чувства. И даже, наверно, хотела бы попробовать построить с ним серьезные отношения.

А он оказался самым честным и боящимся серьезных отношений парнем, которого я встречала.

Глава пятнадцатая

Несколько дней спустя я стояла на шашечном полу в темном баре в Олстоне, гадая, не погорячилась ли я, пригласив Калеба послушать группу Винса.

Бар, куда мы приехали, назывался «Грэйт Скотт»[34].

— Я этого не знала, — сказала я Калебу, когда мы подходили к зданию с черным козырьком над входной дверью, на котором светились крупные буквы названия.

Но Калеб удивил меня тем, что остановился, развернулся спиной и сделал селфи с надписью на заднем плане. Я стояла рядом с посмеивающейся Харпер, озадаченная происходящим, — это было как-то совсем на него не похоже. Заметив мое удивление, он пожал плечами:

— Это для мелкой. Она решит, что это суперсмешно.

— У тебя есть сестра? — спросила Харпер, когда мы входили в уже заполненный бар.

Здесь она еще порасспрашивала Калеба о семье, и теперь я знала, что, помимо сестер, у него есть и братья. Следующему за ним по возрасту брату, Джейми, было тридцать, и он был художником, который завоевал популярность в соцсетях (надо будет попробовать его там найти). Потом Куинн. Лицо Калеба застыло, когда он произнес это имя. Не говоря ни слова о Куинне, он перешел к сестре Фэллон — ей было двадцать восемь, и работала она в комиссии по лесоводству. Я не знала, что это значит, но спросить не осмелилась. Я хотела узнать и о Куинне, но выражение лица Калеба недвусмыслен-но предостерегало от этого неверного шага. После Фэллон шла Скай, самая младшая, ей исполнился двадцать один и именно ей предназначалось сделанное Калебом селфи.

Пока мы пили пиво в ожидании появления на сцене Винса с группой, Харпер продолжала задавать Калебу вопросы, а я нервничала, опасаясь, что он может подумать, будто это я ее подговорила.

— Твои родители были совсем молодые, когда ты родился? — спросила она его.

Калеб кивнул:

— Маме восемнадцать, а отцу двадцать один.

— А на что же они жили, если ты появился так рано? У них не было времени получить образование, рожая детей одного за другим, не правда ли?

Я мысленно схватилась за голову. Если Харпер что-то интересовало, ее вопросы становились слишком прямыми и иногда похожими на допрос.

Однако Калеб, похоже, счел ее манеру забавной:

— У моего деда по отцу была ферма в окрестностях Линлитгоу. Ферма принадлежала нашей семье на протяжении четырех поколений. Родители жили и работали на ферме вместе с дедом и бабушкой, а когда дед умер, ферму унаследовал отец. Сельская жизнь нелегкая, но хорошая. Мы с раннего возраста узнали, что такое тяжелый труд, но детство у нас было классное.

Я была удивлена. Трудно было представить, что Калеб Скотт вырос на ферме.

— Твои родители все еще там?

— Да. И бабушка. И все работают. Только грустят, что гнездо опустело, когда Скай уехала учиться в университет.