Бей или умри

«Тут замешан Оро-Ич?» – хотела спросить я, но прикусила язык.

Тейт был прав.

Премерзкое ощущение, что мы оказались в центре сложной многоходовки, не покидало меня с того самого кошмарного путешествия под предводительством Аринги. До какого-то момента всё происходящее действительно можно было принять за цепочку случайностей, но сейчас нас точно швыряло от одной контрольной точки к другой. Казалось бы непредсказуемые события слишком хорошо укладывались в схемы – запутанные, но подчинённые некой системе.

Какова вероятность, что группа магов-недоучек из Лагона, путешествуя по горам, наткнётся на полубезумную старуху, прекрасно осведомлённую о счастливчиках, которые сумели выжить за океаном?

Насколько реально дважды столкнуться лбами с самым страшным своим врагом, беглым мастером – и выжить?

«Тобой манипулируют, Трикси», – сочувственно шепнула память голосом дяди Эрнана.

Голова резко заболела.

Если бы манипулировали только мной!

Такое количество невероятных происшествий и встреч без явных следов внешнего влияния возможно в одном случае: если плотность событий сама по себе невероятно велика.

– Что-то скоро случится, – выдохнула я сипло. В горле пересохло.

Тейт уставился на меня исподлобья:

– А я о чём? Пора бы заныкаться в тихое место, а оттуда уже смотреть, как мир шатает туда-сюда.

– И ты что, долго вытерпишь? – недоверчиво моргнула я. – В тихом местечке?

Он задумался.

– Ну, катов десять, наверное, да. Надо же выбрать место для самого крутого появления, чтоб все обалдели?

В груди у меня что-то заклокотало, засвистело… Честно признаться, я сперва перепугалась, а только потом осознала, что это всего лишь смех, только нервный и неуместный.

– Да уж, представляю. – Я выдохнула, стараясь успокоиться. – Слушай, Тейт, а ты не думаешь, что моё появление тоже… неслучайно?

Он прищурился на секунду, изучая выражение моего лица, а потом фыркнул и хлопнул меня по плечу:

– Да ну, ерунда. Даже Оро-Ич говорит, что нельзя угадать, кто придёт оттуда, с другой стороны. И нельзя рассчитывать, что будет, опираясь на одного человека, ещё и не пойми какого. Если бы я чего-нибудь такое задумал, то все люди у меня были бы заменяемые. Даже я сам, – добавил он, подумав.

– Логично, – вздохнула я, соглашаясь.

Не самая оптимистическая точка зрения, но на удивление успокаивающая.

– Вот ещё, кстати! – оживился Тейт. – Я тут подумал, можно ли Оро-Ича…

Что там такое интригующее можно сделать с мастером Лагона, он не договорил – осёкся. Из глубины скал, откуда-то из-под горы, накатила тревожная, до костей пробирающая волна – то ли низкий звук, то ли едва ощутимая вибрация, то ли тяжёлая, чуждая всему живому энергия. Гора стронулась, как поезд, отходящий от перрона, и я с трудом сумела удержаться на ногах. Свод разодрали узкие, извилистые трещины, и потом всё вновь затихло.

– Бежим, – почти без звука шевельнула я губами, механически счёсывая с волос каменную крошку и пыль. – Время… То есть нет, постой, – спохватилась я. – Мне сначала надо исправить одну ошибку.

Взгляд у меня, как намагниченный, метнулся к безголовому трупу. Наверное, это было достаточно красноречиво, потому что Тейт сразу вскинулся:

– Ты не виновата! – выдохнул он, схватив меня за руки. Ладони у него пылали – сухие, жёсткие, очень сильные. – Я тоже слишком поздно их почуял. Наверное, они шли внутри стены.

– Спасибо, – улыбнулась я кисло. Хотелось бы поблагодарить его нормально, но меня всё ещё потряхивало после эпического появления Аринги и не менее эпического исчезновения. – Собственно, это и напоминает о том, насколько мы уязвимы. Особенно поодиночке.

Сказала – и сжала его руки, сильные, жёсткие… и надёжные.

– Ты хочешь попробовать вместе? Как тогда? – уставился на меня исподлобья Тейт. Выглядел он мрачноватым, но мысленно подрагивал в предвкушении, и не потому, что ему не терпелось получить больше силы.

«Хочу быть с тобой одним целым. Пусть бы пока и так».

Меня накрыло жаром.

– Да.

Он закрыл глаза. Уголки губ у него приподнялись – не улыбка, лишь намёк на неё. Я плавно, длинно выдохнула, мысленно концентрируясь, и трансформировала купол…

…мы подходили друг другу безупречно, как детали часового механизма. Каждый удар его сердца эхом отдавался во мне, вдох начинался в его груди – а заканчивался в моей. Мысли и желания перевились тесно, неразрывно, и не понять было, что и кому принадлежит.

Да и не важно это было.

Несокрушимый каркас внутренней дисциплины псионика облёк негасимое пламя Тейта латной перчаткой – не сковывая, но придавая форму. Призрачный маятник резонанса раскачивался всё сильнее и быстрее, увеличивая амплитуду, а затем вдруг исчез, потому что не стало разницы между нами. И тогда мы сорвались с места единым существом – телепатом, который ощущал ментальное пространство на пять километров вокруг как часть себя; живой, страстной стихией, которая прожигала дорогу сквозь скалу.

Наверное, так чувствует себя пущенная в цель стрела, когда она одновременно является и луком, и стрелком.