Бейкер-стрит в Александровке

– Ну…, – задумалась Клеопатра Апполинариевна, – я думаю, я справлюсь. Видите ли, я попросила свою подругу – Елену Владиславовну, – она заходила ко мне на днях… в общем, я попросила ее купить мне газовый баллончик.

– А вдруг вы будете спать, когда они залезут?

– О, я тут такого напридумывала, – засмеялась Клеопатра Апполинариевна. – Я ведь смотрю иногда телевизор. Помните фильм «Один дома»? Очень познавательный. Я теперь на ночь под все окна раскладываю всякие гремящие предметы. Ну, банки, кнопки, стекляшки всякие. Представляете, я разбила несколько стеклянных бутылок и теперь кладу осколки острыми краями вверх. Я теперь прямо такая дама – боевик, видите ли. Так что вы за меня не беспокойтесь.

– Ну и боевая бабка, – восхищалась Ирка по дороге домой. – Ничего не боится.

– Хоть и в шляпе с цветком, – поддакнул Владик.

Ирка смерила его уничтожающим взглядом.

Придя домой, ребята прежде всего бросились проверять свои питейные запасы. Их зелье бродило в огромной семилитровой кастрюле, которую они стащили у тети Аси. У них не хватало бутылок, и они решили использовать пластиковые. Броня с видом знатока нюхал напиток, пока они его разливали. Пахло довольно приятно.

– Давайте возьмем сегодня пять бутылок с собой, – предложил Владик. – Вот увидите, алкаши толпой набегут.

– Ты что, – возразила Ирка. – Не больше трех. Иначе нам никакой водки не хватит.

Облачать Владика решили в саду, подальше от тети Асиных глаз. Что-то подсказывало ребятам, что при всей нелюбви к Гренадерше их затею она не одобрит.

– Тетя Ася, – ласково потерлась о тети Асино плечо Ирка. – Мы прогуляемся чуть-чуть перед сном, ладно? Ты не бойся, мы тут, близенько.

– Что-то вы зачастили перед сном гулять, – проворчала тетя Ася, отрываясь от компьютера. – Ну да бог с вами, только не долго.

Около девяти вся компания уже заняла наблюдательный пост за забором Зинаиды Михайловны, надеясь, что до темноты никто не явится. Видимо, Витя и его друзья тоже не осмеливались являться перед Гренадершей при свете дня. Два первых визитера явились в полдесятого, когда уже начало темнеть. Друзья успели переместиться в смородиновые кусты на исходную позицию. Они услышали, как Витя Лохматый инструктирует маленького человечка, несмотря на жару, одетого в то, что когда-то было пиджаком. От них обоих пахнуло застарелым перегаром и немытым телом.

– Такая дама характерная! Чуть ей скажи про бутылку, она тут же верещать: пошел, мол, вон, я, мол, не при делах. Ты сегодня, Борисик, давай сам с ней изъясняйся.

– Я с ней изъяснюсь, будь спок, – мрачно пообещал Борисик неожиданно хриплым басом.

Борисику были чужды всякие колебания. Он решительно заколотил в дверь.

– Эй, открывай, покупатели пришли, – заорал он.

– Пошли вон, хулиганье, – заорала на них воинственно настроенная Грендерша, не открывая дверь.

– Открывай, говорю, че ты жмесся! Самогонку гонишь, а все в девках хочешь быть, старуха! – вопил неустрашимый Борисик.

В окнах соседних домов появились любопытные лица.

– Борисик, Борисик, – засуетился Лохматый. – Ты поделикатнее. Пацан сказал – с подходом к ней, видишь, надо. Ты, Зинаида, отличную брагу гонишь, так что не стесняйся, открывай, – лебезил он, царапая дверь.

Любопытная Федотовна, мать Лешки, вышла в свой двор, сложила руки на груди и наслаждалась сценой падения неприступной Гренадерши.

– Хулиганье! – обличающе гремела та. – Вон! Я милицию сейчас вызову!

– А, ты так! – обиделся Лохматый. – Деньги дерешь, дык давай к клиенту, значица, с уважением. Где парень? Давай его живо сюда!

Федотовна подошла поближе к Гренадершиному забору и приложила к уху ладонь.

– Вон! – орала Гренадерша. – Вон, сволочи!

– Ага, сволочи! – обрадовано присоединилась пятилетняя Ксюша. – Дураки, сволочи, заразы, пошли в задницу!

– Парня пришли! – вопил Витя Лохматый.

– Нету у меня никакого парня! Вон, – бушевала Гренадерша.

– Куда дела? – не отставал Борисик.

Пора, – решил Броня, и толкнул Владика вперед. Владик дернул Витю сзади за рукав.

– Давай, пацан, – обрадовался Витя. – Пошли. Вот дура баба, – в сердцах добавил он.

Получив деньги, Владик вручил бутылки, и под покровом темноты все разошлись в разные стороны. Ребята бегом побежали домой, где во дворе их ждала обеспокоенная тетя Ася.

– Что там за шум? – спросила она.

Ирка с Броней пошли вперед, пока Владик торопливо переодевался в зарослях крыжовника и сорняков, которые были еще выше кустарника.

– Владик, ты где? – звала его тетя Ася.

– Я здесь, в крыжовнике, – отозвался тот. – Я тут ягоды ищу.

– Ягоды? В темноте? – поразилась тетя Ася.

– А я, тетя, по запаху, – ляпнул Владик.

– Влад, не дури, – строго сказала тетя Ася. – Вылезай оттуда, исцарапаешься только.

Владик, затолкав Бронины штаны и бейсболку поглубже в заросли, подошел к крыльцу.

– Что, крыжовничка захотелось? – ласково спросила тетя Ася.

– Очень!

– Я завтра у Клеопатры Апполинариевны попрошу, – пообещала любящая тетя. – А кто там так кричал? – спросила она. – Шум, по-моему, был в стороне Зинаиды Михайловны.