Being No One - The Self-Model Theory of Subjectivity

Давайте ненадолго вернемся к стандартному примеру - осознанному восприятию цвета. Оказывается, в слепом поле испытуемых даже существует чувствительность к длине волны (но только для света, а не для поверхностей). Поскольку осознанный цвет является для философов парадигматическим примером квала, это открытие действительно восхищает, хотя, опять же, мы должны быть осторожны и не делать поспешных выводов. Как я уже отмечал в главе 2, восприятие бессознательной чувствительности к информации о длине волны в области, соответствующей скотоме, в точности повторяет кривую чувствительности сознательного зрения. Если в грубозернистой ситуации принудительного выбора просто угадать, является ли конкретный стимул красным или синим, слепоглухие испытуемые могут даже успешно применять критерии идентичности к их бессознательному презентационному содержанию, активному в данный момент (Stoerig and Cowey 1992; для дальнейшей ссылки см. Weiskrantz 1997, p. 136). Аргумент, представленный в разделе 2.4, предсказывает, что такая успешная слепая дискриминация по длине волны не будет работать на уровне максимальной детерминации, на уровне просто заметных различий в оттенке, как, например, в эксперименте с принудительным выбором, когда испытуемого спрашивают, является ли стимул красным31 или красным32. Интригует то, как слепоглухой испытуемый понимает и использует цветовые предикаты, которые он ранее приобрел в нормальном, непатологическом контексте. Применение этих предикатов к бессознательным презентационным состояниям и их содержанию, вызванное информацией о длине волны, поступающей из сетчатки, паразитирует на обычном использовании: врожденно дальтоник, даже если бы функционально обладал той же формой кривой чувствительности, не смог бы участвовать в экспериментах такого типа, поскольку не смог бы понять, о чем будет идти речь в задании. Однако наш новый набор инструментов позволяет нам красиво описать то, что надежно демонстрируют имеющиеся данные о чувствительности к длине волны при слепоте, а именно: как мы можем применить различие между ментальным и феноменальным представлением, которое было представлено в конце главы 2. Судя по функциональному, реляционному профилю, именно такая информация, коррелированная со стимулом, представленная в виде простого признака, активна в слепом поле. Однако этот активный ментальный презентум не является глобально доступным, поскольку он не встроен в когерентное глобальное состояние, и не переживается как присутствующий, поскольку он не является элементом содержания, отображаемого в данный момент в окне присутствия, открытом мозгом (ограничения 3 и 2). Следовательно, не выполняются и некоторые другие под-ограничения. Свойства более высокого порядка, такие как вариативность одного измерения интенсивности (например, яркости) и беззернистость, однородность, порождаемые атомарностью репрезентации (см. разделы 3.2.9 и 3.2.10), не проявляются, поскольку информация о длине волны, представленная в скотоме, не встроена в целостные объекты более высокого порядка (как, например, Мультимодальное восприятие), она не связана в свернутую иерархию феноменальных целостностей (ограничение 4) и, очевидно, не интегрирована в феноменальную перспективу первого лица (ограничение 6). С точки зрения пациента, в неэкспериментальной ситуации эта информация просто не является частью его мира.

На функциональном уровне описания важным является вопрос о том, может ли слепое зрение быть лишь количественно ослабленной формой нормального зрения. Этот аспект обсуждается уже довольно давно, например, как возможность постепенного перехода слепого угадывания к тому, что Вайскранц однажды назвал "неверридическим зрением" (Weiskrantz 1988, p. 189). Также предпринимались попытки исследовать феномен искусственно вызванной слепоты у нормальных наблюдателей (например, Kolb and Braun, 1995; см. также Azzopardi and Cowey 1998). Один из очевидных уроков исследований слепого зрения заключается в том, что презентационное содержание может быть функционально или каузально активным на нефеноменальной стадии обработки, тем самым влияя на содержание эксплицитных феноменальных репрезентаций (пример см. в Schmidt 2000). С точки зрения телеофункционализма, мы можем ясно видеть преимущество, которое имеет сознательное презентативное содержание, пока оно интегрировано в объекты и общую модель мира. Только в качестве осознанного содержания оно может стать непосредственной целью целенаправленных действий и внести свой вклад в содержание намеренных феноменальных симуляций, например, при планировании или запоминании. Назовем это "принципом избирательности и гибкости".